Маленький Петров и капитан Колодкин - [28]

С улицы донеслись крики. Все повернулись к широкому окну. Мимо кафе промчались на велосипедах черти с резиновыми хвостами. Баба-яга ехала теперь сзади. На багажнике у нее сидела девчонка в голубом сарафане и махала красным флажком...

- Сейчас мы с тобой один визит нанесем, - сказал капитан, взглянув на часы. - Пошли в Дом культуры.

...Гудело кафе, точно улей. Люди склонялись друг к другу, отодвигались, снова склонялись и говорили, говорили... И разноцветные надежды подымались от их голов, как дымы от костров, сплетались в причудливый узор и тихо тянулись к небу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Визит первый. Оранжевое море, оранжевый верблюд

Маленький с капитаном остановились в дверях. Двусветный зал полон цветов. У входа - тщательно вымытые старушки, в крахмальных воротничках проверяют билеты.

Цветы всюду - на полу, на стульях, на подставках. В кувшинах, ведрах, вазах, стеклянных банках... Мимо цветов проходят люди. Останавливаются нюхают, любуются, руки культурно держат за спиной...

- Перед вами новая разновидность гладиолуса... Выведена местной любительницей Семеновой... Нежно-розовый с белыми пятнышками экземпляр. Автор назвала его "Обручение"...

Говорит высокая, крашеная, в белой блестящей кофте, белые туфли на каблучках, палочка в руке...

- Смотрите сюда. Этот оригинальный гладиолус имеет не менее оригинальное название: "Оранжевое море, оранжевое небо, оранжевый верблюд"...

Экскурсанты загудели, смеются, спрашивают что-то...

- Так увидел автор, это его право, - терпеливым тоном говорит высокая.

- Значит, что же получается! - молодой голос крикнул. - Что ж такое получается! Кто загнет поверблюдистей, тот и прав?..

- Автор так видит, - снова говорит высокая, - а мы должны встать на его место, попытаться понять...

Тут она повернулась к дверям, где стояли Маленький с капитаном, и застыла на полуслове.

- Девочки! - крикнула. - Проведите группу, очень прошу, пожалуйста! и застучала каблуками навстречу капитану.

А от двери, перегоняя друг друга, в мягких тапочках бежали две чистенькие старушки. И вот уже дружно поют их мелодичные голоса:

- "Арабские ночи"... Гладиолус "Старгородка"... "Пирл-Харбор"... "Дина Дурбин"... Белые ромашки - символ скромности... Букет "Дружба народов"... Роза "Цимлянское море"... "Лебединое озеро"...

- Сергей Петрович, какими судьбами?..

Маленький смотрел на нее во все глаза: ну и кофта! Во блестит! Волосы крашеные, не поймешь, какого цвета, будто дымятся... И пахнет чем-то невероятным!

- Да так уж, Лионелла Ивановна, - говорит капитан, здороваясь, - так уж получилось. Мимо проходил, дай, думаю, загляну. Слыхал от знакомых, что вы здесь, в Старгороде. А вы, я вижу, процветаете...

- Вам нравится? Это моя идея! Выставка цветов, букетов... Конкурс названий... Сколько сил, нервов... А мой гладиолус видели?..

Так вот она какая, Лионелла Ивановна... Маленький сразу вспомнил ночь на "Очакове", рассказ Литвинова. "Колодкин сделал предложение, просил замуж идти..." А глазки-то маленькие... Нос хрящеватый, длинный... "Любви у меня к вам нет, одна дружба..." И чего капитан в ней нашел? Шея вертлявая... Ноги, как у цапли...

Гладиолус "Оранжевое море" стоял отдельно, особо, в стороне от остальных цветов и букетов, на белой скамеечке, в черном стеклянном кувшине. На высоком стебле франтовато изгибались его рыжие бутоны.

- Думала, думала... И как-то ночью неожиданно приходит в голову помните, Ирма Сохадзе поет: "Оранжевое море, оранжевое небо..." Я читала в "Науке и жизни": ночью возбуждается подкорка, приходят наиболее оригинальные идеи... А я не верила, думала, враки... И вот, пожалуйста, со мной именно такая история! Как вам нравится? Вам нравится?

- Чего у меня спрашивать, - сказал капитан, - я человек простой, военный... Вы у него спросите.

- У кого?

- Да у сына.

- Сына?! Ах, как мило...

Вот это да!.. Маленький даже покраснел от неожиданности.

- Сергей Петрович, у меня слов нет... Такой славный мальчик! Вылитый! Весь в вас!..

Она запнулась, неожиданно помрачнела, глядя на капитана, и сказала:

- Вы... Вы тогда скрыли, что у вас ребенок! Вы хотели меня обмануть! Я как чувствовала!..

Капитан был застигнут врасплох. Он хотел что-то сказать, но она не давала ему раскрыть рот. Он растерянно улыбнулся, пожал плечами.

- А, вы еще улыбаетесь! - сказала она громким шепотом. - Вы улыбаетесь! Я вас тогда еще раскусила!

Маленький растерялся не меньше капитана. Хороша же эта Оранжевая! Капитан пошутил, а она... И Маленький, сам не поняв, как это получилось, крикнул:

- Чего вы! Я не сын! Поняли - не сын!..

А вокруг уже собирались люди, с любопытством заглядывали в глаза...

Капитан махнул рукой, круто повернулся и пошел к двери. Он шел и что-то ворчал про себя. Маленький торопился следом. Ну и Оранжевая! Шуток не понимает... А капитан тоже хорош! Она его тогда в Рыбецке обидела, а он снова к ней пришел. Нет, этих взрослых не понять...

Маленькому было стыдно за себя и за капитана. И обидно. Что они бегством спасаются? Чего им бояться-то? Подумаешь, Оранжевая!

Маленький остановился посреди лестницы, поглядел вслед капитану, и острая жалость пронзила его. Капитан вышел на улицу и с силой захлопнул за собой дверь. Тогда Маленький побежал обратно. И, взбегая по лестнице, уже напрягся весь от предстоящего.