Маленький мальчик нашел пулемет - [13]
- Ничего себе, - сказал Вит. - Ученички.
- Я только хотел понять.
- Чего понять?
- Вас боятся в космосе.
- Боятся?
- Да. Вам могли бы подсказать, к примеру, как быстрее построить звездный корабль. Уже даже подсказывали. Но потом перестали.
- Почему?
- Вы все время учитесь убивать. С детства. Вы даже играете в это все время. Только кто-то потом продолжает уже по-настоящему, а кто-то нет. Любой может, но не всякий будет. И я решил проверить.
- Кто будет, а кто нет?
- Да.
- Прид-дурок, - сказал Вит. - Проверил?
На "сломке" рвануло. Почва дрогнула. Нарочито свистя, пронесся осколок, пробил крону липы и вошел в землю недалеко от ноги Максима.
- Эхо, - сказал Симонс. - Обыкновенное эхо. Там уже никого нет. Из людей никого...
- Куда все делись? - спросил Вит.
- Дома. - Симонс помедлил. - Гошка тоже с ними...
- Гошка?
Сказать: гора с плеч свалилась - ничего не сказать. Шар земной - вот разве что.
- Он же был мертвый.
- Был. Он вообще-то и сейчас лежит в овраге. Его там и бросили. За тобой гнались. Просто, как только пуля попала, он из игры тут же выбыл. А здесь осталась оболочка. Копия.
- Ты... не сказал, что будет, если здесь убьют.
- А вы не стали бы играть?
- Нет... - сказал Вит. - Все равно бы стали... наверное.
Он совсем запутался.
- Это нечестно. Я попал в Гошку. Испугался. Если бы попал Берт - мы бы его потом к стенке поставили.
- Вряд ли, - ответил Симонс.
- А почему тогда я? - спросил Вит.
- У тебя был еще один убитый.
- Кто?
- Тот человек, по телевизору. Около люка, куда еще кровь стекала.
- Откуда знаешь?
- Из твоей головы, вот откуда. Из чего, по-твоему, тут все сделано?
Виталик вспомнил, как Гошка спрашивал об этом.
- Из чего?
- Из того, что в вас есть. Во всех. Ваша улица, к примеру. Автоматы думаешь, они точно такие же, как настоящие? Сейчас! Они такие, какими вы их воображаете. Даже синие лопухи - это же Букин придумал.
Точно. Лешка выдумал считалочку, где рифмовались "ух" и "лопух", только почему-то лопух у него был синий.
- Я просто взял у вас из головы всего понемногу и перемешал. Даже сделал так, как будто мы всегда друг друга знали. Это мы легко умеем, не новое придумывать. А про твоего автоматчика я узнал, когда ты про него подумал там, у стены. И начал тебе помогать.
- Помогать? Ничего себе...
- А из-под расстрела, по-твоему, любой дурак сбежит? А на вертолете я зря овраг патрулировал и другим говорил, что тебя не вижу? А Юлька в роботе - если бы я ее не отвлек, мы бы тут, может, вообще не сидели.
- Спасибо, - сказал Вит. - А просто остановить игру нельзя было?
- Нельзя. Правила все-таки.
- Правила? А ну и что? Выбыл бы - и всего делов.
- Мне нужно было бы проводить новую игру. Искать других.
- По фиг?
- Испытание - оно не только для вас. Оно для меня тоже. Мне пора отсюда.
- Почему?
- Хороших скафандров на всех не хватает. Наши многие могут перелезать из одного в другой. Их у вас так и зовут - бродячие герои. Любая оболочка рано или поздно изнашивается. Мне пора искать свою планету.
- А здесь ты можешь остаться? В этой... "кривальности"?
Очень кстати снова грохнуло. Еще и еще. Не на "сломке", совсем в другом месте. Последний взрыв был самый-самый.
- Базу разбомбили, - сказал Симонс. - Я ее заминировал.
Виталик ответил:
- Эхо войны.
Потом спросил:
- А как я отсюда выберусь?
- Можешь просто встать и идти. Только иди обратно через "сломку". Не бойся, эхо стихает.
Вместо канонады и правда слышались только редкие хлопки и шипение.
Вит поднялся.
- Ладно тогда.
Уходить почему-то уже не хотелось. Как будто не все еще было сказано.
- Ладно, - повторил Виталик. - Я пошел.
В ладонь стукнуло. Не думая, сжал руку - и почувствовал рукоять меча.
- Нужно будет еще кое-что сделать, - произнес Максим.
- Что?
Но Виталик уже понял. Его самого будто кто-то стиснул в руке, оставив снаружи плечи и голову.
- У нас нет кораблей. Мы отсюда уходим по-другому.
- А ты сам не можешь?..
- Не могу. Я же ведущий.
- Но... ты же тогда умрешь.
- Здесь. Только здесь. Гошка ведь тоже... только здесь.
- Я тоже не могу, - сказал Вит. - Я же отказался. Я больше не буду.
- Ты сюда за этим пришел.
- Скотина ты, Симонс, - сказал Вит. - Все-таки.
- Я не могу выбирать, - сказал Максим. - Но я смогу. Если ты мне поможешь.
- Нет, - сказал Вит. - Так нельзя. Так не должно быть.
- Откуда ты знаешь, как должно быть, - спросил его Максим.
- Мы будем драться на дуэли? - спросил Вит.
- Необязательно. Хватит одного твоего удара.
- А я выбирать могу?
- Можешь. Ты же победил.
- Тогда дуэль.
- Хорошо. Шпаги? Сабли? Лазерные мечи?
- Шпаги, - ответил Виталик и посмотрел на клинок в своей руке. Впервые уловил момент превращения.
- Ладно, - сказал Симонс. И вдруг спросил: - Я могу сам выбрать место?
- Давай, - ответил Вит.
- Пусть будет стройка.
- Стройка так стройка, - сказал Вит. Подумал, может, Симонс имел в виду, что у них в играх она уже была стартовой площадкой для космических ракет. И еще подумал, что бой будет самым трудным за сегодня. И в нем не будет победителя. Так же как и проигравшего не будет.
- Классная штука все-таки, - сказал Симонс и кивнул в сторону меча. Знаешь, как я его сделал?
Они – слишком плохи для Дневного Дозора и слишком хороши для Ночного.Они не чтут Договор, они дерзят Великим, они не верят в пророчества.Они – Иные.Но хуже того – они дети!Темные и Светлые подростки, собранные вместе, в спрятанном от людских глаз интернате… Там, где даже простой учитель литературы вынужден стать Инквизитором.Это их последний шанс вырасти, войти в мир Иных, исправить чужие ошибки – и наделать своих.Конечно, если получится.
Бывших дозорных не существует.Даже в Сумраке – вечной обители ушедших Иных. Там, где размываются границы Тьмы и Света. Там, где нет игр Дозоров, но нет и покоя. Там, на нижних слоях реальности, нашли последнее пристанище те, кого не примут ни рай, ни ад. Те, кто продолжают любить, страдать и помнить. Они бросают вызов Тьме и Свету даже за порогом небытия.Бывших дозорных не существует… А значит, миру теней нужен свой Дозор.Теневой Дозор.
Свет и Тьма – игрушки в его руках.Способности – запредельны для Великих.А еще он – беспомощный ребенок-аутист.Не нужный никому, опасный для Инквизиции, преследуемый тварями Сумрака.Единственная надежда – педагог Дмитрий Дреер и его невольные союзники. Твердо уверенные: высшая гармония мировых сил не стоит слезинки малыша.
Всемирная выставка 1900 года. Электричество, синематограф, автомобили… Мир Иных взбудоражен достижениями обычных людей: технические новшества могут составить конкуренцию магии. Дозоры со всего света отправляют в Париж делегации; не осталась в стороне и Российская Империя. Молодой синематографист Леонид Александров оказывается в самой гуще дозорных интриг, в эпицентре заговора, созревавшего много десятилетий. Он – Иной, стоящий за камерой; его работа – запечатлевать события. Однако это не значит, что человек с киноаппаратом не способен на что-либо повлиять. Для объектива равно важны свет и тени, но недаром экран изначально белый, а квадрат на нем – светлый.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если призыв в волшебный мир внезапно оборвался на середине, уж точно не следует унывать. Нужно взять себя в руки и вынести из этого как можно больше пользы. Например, постараться сотворить самую настоящую магию. *** Когда молодая девушка поняла, что вскоре ее счастливая жизнь будет оборвана внезапным призывом в иной мир, она приложила все усилия, чтобы этого избежать. Но вместо заветного ключа от оков под названием Якорь она получила нечто большее.
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».