Маленький кусочек большой жизни - [14]

- Понятно. А теперь, можешь мне сказать, как твои дела с милицией?

- Никак. После моего освобождения, следователи вызывали только один раз. Дело закрыто.

- Не понял.

- Я же не сказала самого главного. Моего родственника убили в тюрьме и сразу же все обвинение пропало...

- Кто убил?

- Думаю те, кто его сюда посылал.

- Живем как на вулкане...

- А вы хорошо выглядите, Юрий Андреевич...

- Конечно, я же отдыхал.

- Можно вам личный вопрос?

- Давай?

- Почему вы меня не трахнули, тогда... в своей квартире, ведь была же такая возможность и не раз...

- Была. Я относился к тебе, как к противной, пьяной девчонке, все время нарывающейся на неприятности и не хотел связываться.

- А сейчас?

- Что сейчас?

- Полюбили бы вы меня?

- Слушай, давай не будем развивать эту тему, тем более ты больна... Выпишешься, поговорим...

- Значит не хотите говорить.

- Не хочу. Я принес тебе несколько мандарин, - вытаскиваю из карманов четыре оранжевых плода и кладу ей на одеяло. - Поправляйся быстрее...

- Юрий Андреевич, приходите ко мне почаще...

- Хорошо.

Сергей Трофимович болтался в коридоре. Лысый пожилой человек, ловко скакал на одной ноге, помогая себе костылем.

- Так вот вы какой, Юрий Андреевич...

- Не ожидали увидеть такого?

- Мне Анатолий Григорьевич все говорил о вас не очень ласковые слова, поэтому я представлял вас таким крепышом, почти квадратным мужчиной.

- Забавно. Я сейчас в комиссии по взрыву, поэтому попросил бы вас выделить мне несколько минут.

- Пожалуйста. Здесь уже были следователи, какие-то профессора, я уже все им рассказал, что знал. Странно, что вы пришли ко мне.

- Почему?

- Мне кажется, вы один знаете почему произошел взрыв.

- А вы разве не догадались?

- Нет. Наталья мне доложила, что поползла вверх температура пресс-формы. Я понял, что случилось что то непоправимое, но процесс остановить уже было невозможно.

- Это был какой опыт?

- Да уже больше сорока сделали...

- Вы отрабатывали ПАВ?

- Да.

- А Мишин опыт учли?

- В принципе, я не знаю, что там придумал Миша, но когда начальником цеха стал Анатолий Григорьевич, а вы ушли в отпуск, ваш молодой технолог сразу подал заявление с просьбой об переводе в другой отдел. Его отпустили.

- Какой ПАВ был последним?

- Что то на основании фосфатов. Я точно не помню формулу, но он был анионным. Вы его название можете увидеть в технологической карте.

- Понятно.

- Я так ничего не понял. Вы считаете, что в этом подъеме температуры был виноват ПАВ?

- Пока еще затрудняюсь точно сказать.

По коридору передвигалась толстая сестра, она всем встречным говорила только одну фразу.

- Всем в столовую, обед накрыт.

- Я пойду..., - вопросительно смотрит на меня Сергей Трофимович.

- Да... да... Пожалуйста.

Комнатку мне выделили в спортивном комитете. Я разложил диаграммы, вытащенные из пультовой шестого цеха и пытался их расшифровать. В дверь постучали.

- Войдите.

В помещение вошел Анатолий Григорьевич.

- Здравствуй, Юрий Андреевич. С трудом нашел тебя. Мне уже в дирекции объяснили, где ты прячешься.

- У меня не было места для работы, вот администрация и предложили это помещение.

- Можно, присесть?

- Да, садитесь.

Он присаживается на стул, напротив меня.

- Чего-нибудь нашли по взрыву, Юрий Андреевич?

- Пока еще, нет.

- Можно я скажу свое мнение? Никто из членов комиссии со мной не пожелал говорить по этому поводу. Может вы соизволите выслушать?

- Это их право, но если вы хотите, поделитесь со мной, Анатолий Григорьевич.

- Во всем виновата прессовщица и отдел главного технолога. Во первых, технологический отдел подсунул нам неверную технологию, изменив режим прессования. Во вторых, нужно было при повышении температуры прессования, отключить обогрев пресс-формы и охладить ее обдувом воздуха. А эта работница заметалась и ничего не сделала.

- Сделала. Она отключила пресс-форму.

- С чего вы взяли?

- Вот здесь по диаграммам видно, - я выкладываю перед ним ленту с записью. - Выключила она ее минут за пять до взрыва. График температуры еще по инерции поднимается вверх и вот начался выход на плато.

- Откуда вы достали эти документы?

- Из бокса номер шесть.

- Так, так, так и от чего же тогда произошел взрыв?

- Я разбираюсь, пока ничего не могу сказать.

- Понятно. Ну ладно, не буду вам мешать. Разбирайтесь дальше Юрий Андреевич.

Он кряхтя поднимается со стула и идет к двери. И..., прежде чем исчезнуть, как всегда по привычке, выкидывает гадость.

- Если бы вы в бытность, когда исполняли обязанности начальника цеха, не дали согласия на проведение экспериментов, то в цехе не было бы взрыва.

Вечером до меня дозвонилась Саша.

- Как дела, бирюк? - услышал я ее милый голос.

- Привет, вот не ожидал, что ты обо мне вспомнишь.

- Еще бы, тебя забыть не возможно. Колоритная ты фигура, Юрочка.

- Короче, Сашенька. Я ведь догадываюсь, что у тебя что то произошло. Так просто ты бы не позвонила.

- Юрочка, ты провидец. Я выхожу за муж...

- За меня?

- Нет. За хорошего человека.

- Так... Я значит плохой.

- Нет. Ты замечательный, но я все же выбрала другого. Хочу пригласить тебя на свадьбу.

Это был удар в под дых. То-то Сашка перед отпуском шарахалась от меня...