Маленький, большой, или Парламент фейри - [20]

— Вайолет, — ответила девушка, опустив глаза.

Когда доктор Брамбл все-таки повел его к постели, главным образом потому, что не желал терять слушателя, Дринкуотер из его слов уже почти ни единого не разбирал.

— Дома построены из домов, расположенных внутри домов, построенных из времени.

Проснувшись незадолго перед рассветом, Дринкуотер с удивлением обнаружил, что произнес эту фразу вслух. Ему только что снилось доброе лицо доктора Брамбла, а горло горело огнем. Когда Джон опрокинул стоявший в изголовье кувшин, из-под него выполз потревоженный паук. По-прежнему мучимый жаждой, Дринкуотер подошел к окну, прижимая к щеке прохладный фарфор. Между подстриженными кружевными деревьями лежали образованные ветерком островки тумана и гасли последние светлячки. Он увидел, как Вайолет возвращается из амбара — босая, в светлом платье, с ведрами молока. Ступала она очень осторожно, однако при каждом ее шаге на землю падали белые молочные капли. И в это мгновение Джон Дринкуотер с пронзительной ясностью представил себе, как возьмется за постройку дома, который спустя год и несколько месяцев станет Эджвудом.

И вот теперь здесь, в Нью-Йорке, перед ним лежало имя той, кого, как он думал, никогда больше не увидит. Джон Дринкуотер включил себя в список.

Едва прочитав имя доктора Брамбла, он сразу понял, что Вайолет будет сопровождать отца. Он уже как-то знал, что она стала еще очаровательнее, а ее волосы, которых не касались ножницы, сделались на два года длиннее. Он не знал только, что она беременна третий месяц не то от Фреда Рейнарда, не то от Оливера Хоксквилла или еще от кого-нибудь из тех, кого не жаловали в доме викария (имя он так и не спросил). Джону даже не приходило в голову, что Вайолет — так же как и он сам — стала на два года старше и тоже оказалась на жизненном перепутье и что перед ней открылись тенистые причудливые тропы.

Назовем их дверьми

— Парацельс придерживается мнения, — внушал доктор Брамбл теософам, — что Вселенная наполнена энергией и духами, которые не являются вполне бесплотными, как бы этот термин ни трактовать; возможно, они созданы из некоего более тонкого и менее осязаемого вещества, нежели окружающий нас привычный мир. Они заполняют воздух, находятся в воде и прочее; они окружают нас со всех сторон, так что при каждом нашем движении, — при этих словах доктор плавно откинул руку с длинными пальцами, взволновав висевшие в воздухе клубы табачного дыма из своей трубки, — мы перемещаем их целыми тысячами.

Вайолет сидела у самой двери, куда не падал свет лампы под красным козырьком: она явно скучала или нервничала, а может быть, и то и другое вместе. Она приложила ладонь к щеке, и темный пушок на ее руке слегка золотился в отсвете лампы. Глаза ее смотрели мрачно и сосредоточенно; густые невыщипанные брови образовывали над переносицей одну широкую линию. Вайолет не взглядывала на Джона, а если и взглядывала, то словно бы не видела.

— Парацельс подразделяет духов на нереид, дриад, сильфид и саламандр, — продолжал доктор Брамбл. — Иными словами, это так называемые русалки, эльфы, феи и гоблины (или домовые). Каждая категория духов соответствует одной из четырех мировых стихий: русалки — воде, эльфы — земле, феи — воздуху, домовые — огню. Вот почему мы дали всем этим существам общее наименование — «элементали». Очень точно и лаконично. У Парацельса все превосходно разложено по полочкам. Тем не менее, выдвинутая им классификация неверна, поскольку основана на распространенной ошибке — на давнем и глубочайшем заблуждении, которое сопровождает всю историю развития нашей науки. А именно: считается, что мир состоит якобы только из этих четырех стихий — земли, воды, воздуха и огня. Теперь, разумеется, нам известно о существовании примерно девяноста стихий, в число которых названная мною старинная четверка не входит.

Среди наиболее радикальной части аудитории (склонной к розенкрейцерству и по сей день отводившей четырем мировым стихиям важнейшее место) возникло волнение, и доктор Брамбл, который отчаянно нуждался в успехе своего нынешнего доклада, отпил из бокала глоток воды, прокашлялся и решил перейти к припасенным им более сенсационным откровениям.

— Вопрос, собственно, заключается в следующем, — снова заговорил доктор. — Если «элементали» не являются несколькими видами живых существ, а принадлежат, как я полагаю, к одному и тому же роду, то почему они проявляют себя в таком множестве разнообразных форм? А то, что они заявляют о себе, леди и джентльмены, отныне не подлежит более ни малейшему сомнению. — Доктор многозначительно посмотрел на свою дочь, глаза почти всех присутствующих обратились в ту же сторону. В конце концов, именно ее опыт и придавал какую-то весомость всем выкладкам доктора Брамбла. Вайолет смущенно улыбнулась и словно бы съежилась под пристально изучавшими ее взглядами. — И вот, — развивал свою мысль доктор, — сопоставив между собой всевозможные свидетельства, содержащиеся как в мифах и преданиях, так и в более недавних источниках, которые могут быть подтверждены современными научными исследованиями, мы приходим к выводу, что названные элементали, разделенные