Маленькие Смерти - [2]
Грустная сторона нашей жизни заключается в том, что люди охотнее посмотрят на глупое шоу, где я пытаюсь угадать их мертвых, неловко блефуя, чем несколько часов к ряду будут любоваться на то, как я сладко сплю на сцене, действительно разговаривая с теми мертвыми, которых они принесли с собой.
Сон это скучно, в нем нет шоу, но сон это — маленькая смерть, через которую мы, скучные, настоящие медиумы, попадаем в мир настоящих, скучных мертвых.
Людям по природе своей вряд ли будет интересна правда, но конкретные ответы им все равно нужны. Неважно, настоящие они или нет.
С невеселыми мыслями об устройстве человеческого разума, я и оказываюсь дома. Мне двадцать два, но живу я с родителями: отцом, двумя дядями и тетей. Сложно было бы объяснить гипотетической девушке, которую я полюблю, что дело не в деньгах и не в жилплощади, а исключительно в семейных ценностях, которые я исповедую. Наша кухня, по крайней мере, пропагандирует семейные ценности в полной мере: бутылка виски на столе и три бутылки виски в холодильнике. Экзистенциальная, безграничная пустота простирается дальше спиртного, схороненного дядей Мильтоном на черный день. Я пытаюсь найти хоть что-нибудь, что продлит мое белковое существование, но безуспешно. В конце концов, я замечаю, что на полке внимают моим страданиями две пачки крекеров, и открываю их. Кухня, как думается мне, это сердце дома. Если так, то я и моя семья представляем собой типичных ирландцев, в сердце нашего дома исключительно алкоголь и крэкеры на случай, если откажет печень. На холодильнике красуется записка, сообщающая мне, что папа отбыл по своим срочным фармацевтическим делам во Франкфурт, оставив нас на попечение судьбе.
Мой отец, конечно, лучший человек в мире, по крайней мере для меня, потому что приятно считать половину своего генетического кода какой-то по-особенному качественной, тем более, что другая его половина остается для меня загадочной. Мама бросила меня и отца, по крайней мере, если верить легенде, когда мне не было и года. То ли отца так задел ее уход, то ли моя тетя или дяди решили не травмировать его лишний раз видом моей драгоценной мамочки, но ни одной ее фотографии в доме нет. Сложно сказать, что так задело папу, с финансовыми проблемами отца-одиночки, он, по крайней мере, точно не столкнулся, потому как является владельцем одной из самых больших транснациональных фармацевтических корпораций в мире.
Напрашивается вопрос: если мой отец один из самых богатых людей США, и уж точно самый богатый из имеющихся в мире ирландцев, то почему так одиноки крекеры на полке? Нет ответа.
Собираюсь сделать себе кофе, как единственную альтернативу здоровому завтраку, и увлекаюсь процессом так чрезмерно, что даже не замечаю, как на кухне оказывается дядя Итэн. Впрочем, есть ненулевая вероятность, что я не заметил бы его появления, даже если бы не был так чрезмерно увлечен кофе. У дяди Итэна есть одно чудесное свойство, связанное без сомнения с тем, что он самый младший в семье, а младшим, как известно, чтобы не подвергнуться обструкции, приходится не мешать старшим и вести себя очень тихо. Вторым, чуть менее полезным талантом дяди Итэна, является умение разбираться во многочисленных закорючках и палочках, оставленных после себя шумерами, аккадцами, ассирийцами и вавилонянами. Если бы дядя Итэн был хоть чуточку более самостоятельным, то решился бы покинуть семейное гнездо и отправиться работать куда-нибудь в Йель или Гарвард, но пока он преподает в Луизианском университете, пишет в равной степени гениальные и никому не интересные статьи, и, что самое главное, выглядит довольно счастливым.
Когда я поворочаюсь, и вижу дядю Итэна там, где, как мне казалось, еще секунду назад не было никого, я вздрагиваю, едва не проливая кофе.
— Дядя, тебе не двенадцать, ты уже можешь перестать красться, правда, — говорю я устало.
— Я просто не хотел тебе мешать, — отвечает Итэн, он поправляет круглые, смешные очки. Я вижу, что он сосредоточенно что-то записывает, но язык на котором он это делает с точностью определить не могу.
— Так случилось в этой жизни, что ты тоже живешь в этом доме, Итэн, и имеешь право пользоваться кухней, не стесняя себя в этом. Как насчет такой мысли, а?
Итэн издает какой-то неопределенный звук, находящийся ровно посередине между фырканьем и тяжелым вздохом.
— Тебе сделать кофе? — спрашиваю я.
— Да, было бы здорово с твоей стороны, — кивает Итэн. Итэну уже сорок лет, но иногда я чувствую, будто это я среди нас старший. Пока я завариваю вторую порцию кофе, Итэн продолжает что-то сосредоточенно писать, настолько сосредоточенно, что каким-то своим шестым чувством, не имеющим никакого отношения к одноименному фильму и миру мертвых, я понимаю: ему очень нужно что-то мне сказать. Как только я ставлю перед ним чашку, он подтягивает ее к себе и смотрит на меня самым кротким взглядом, на который только способен человек.
— У меня, — говорит Итэн. — Есть коллега. Чудесная пожилая леди.
— И что?
— Она умерла.
— Ага, это бывает с пожилыми леди, даже с самыми чудесными.
— Фрэнки, не паясничай, — отдергивает меня Итэн, но получается это как-то слишком тактично и ненавязчиво, так что никакого желания прекратить у меня не возникает.
Добро пожаловать в Нортланд, государство, имеющее безграничную власть над жизнью и смертью своих подданных. С помощью женщин, обладающих особенными способностями, Нортланд производит силу, идеальных солдат с невероятными для человека возможностями. Эрика Байер одна из тех, кто занят в этом производстве, и ее положение в Нортланде кажется надежным, однако, когда ее подопечный становится солдатом, для Эрики меняется слишком многое. Власть, кровь, страх, секс, подчинение, сопротивление, страсть, ненасыщаемый голод — вот что скрывается за нежным ароматом цветущих лип на аллеях Нортланда.
В некотором тоталитарном царстве-государстве, где быть злым означает быть мертвым, умница и неудачница Амти пытается выжить и найти свое место. В общем секс, расчленёнка и семейные ценности.
В мире, где альтернативная Америка со всеми ее инстаграммами, твиттерами, Старбаксами, антидепрессантами и ток-шоу соседствует с древними богами, без труда способными стереть в порошок человеческую цивилизацию, живет Грайс, девушка из жреческой семьи, выбранная для того, чтобы продолжить род Дома Хаоса. Чудовищные твари, давным-давно заключившие завет с людьми, выглядят как люди, играют в гольф, ведут кровавые ток-шоу и заключают многомиллионные сделки. Становясь женой одного из таких существ, Грайс выполняет свою часть завета, оставляя, вместе с фамилией, человеческое общество.
Чо там у халдеев? Прямое продолжение «Ночного Зверька». Амти и ее друзья продолжают свои попытки выжить в мире, полном суицидальной мегаломании, псевдозороастризма и высокофункциональной психопатии. И приключения отважного маленького Шацара в комплекте.
История о юношах и девушках из современного Стокгольма, попавших в сказочный и злой мир, где им пришлось стать принцами и принцессами волшебной страны, которая вовсе не является такой спокойной и безмятежной, какой кажется. Сказка о смерти и любви, что сильнее, чем смерть, а кроме того, о дружбе и гигантских насекомых.
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.