Маленькие рассказы про маленького Пита - [5]
Пит сел на велосипед, и вдруг какой-то большой человек высунул голову из окна.
— Котят видел? — спросил он.
— Да, — ответил Пит.
— Понравились?
— Да!
— Хорошо, — сказал, человек и захлопнул окно.
Пит подождал минуту или две, но человек больше не показывался. И Пит поехал дальше.
В лавке он купил маленький зелёный леденец, положил его за щёку и поехал обратно. С каждой минутой и сам он и его велосипед становились всё более и более липкими. Пит ехал и думал обо всём, что с ним случилось за этот день.
Под конец он сказал сам себе:
— Как-никак, а я нашёл трёх котят.
— И я завтра же могу к ним пойти.
— И пойду.
— И отнесу им пёстрый шарик, чтобы они играли.
Он продолжал сосать свой леденец, а тень — свой. Оба чувствовали себя счастливыми и, увидев большую лужу, въехали прямо в неё.
Это была такая огромная лужа с небом, облаками и даже чайками, что в ней хватило места и для Пита и для его тени.
Так и окончился этот день, в общем тоже очень хороший.
Пит и цветы
Однажды Пит гулял вместе со своей тенью и увидел сад, наполненный цветами. Здесь были все цветы, какие только можно себе представить: и красные, и желтые, и пурпурные, и оранжевые, и голубые, и просто белые.
Их было так много, что некоторые даже перевешивались через низкую ограду. Они сами просили Пита посмотреть на них.
Пит остановился и перестал дышать. Он очень любил цветы.
Большой красный цветок кивал своей головой и смотрел Питу прямо в глаза. Пит осторожно протянул палец и дотронулся до него.
Вдруг в доме, что стоял в глубине сада, с шумом распахнулось окно и сердитый женский голос крикнул:
— Оставь цветы в покое!
Пит ужасно испугался. Он отдёрнул руку и застыл на месте, боясь пошевелиться. Ещё немного, и он бы расплакался. Но тут открылась боковая дверь, и на тропинку вышел садовник с метлой. Он увидал среди цветов лицо Пита и очень удивился. Подойдя ближе, он заметил, что Пит чем-то взволнован, и остановился.
— Что случилось? — спросил он.
Пит не сразу ответил. Потом сказал:
— Я испугался. Она закричала: „Оставь цветы в покое!“
— Ты хотел рвать наши цветы?
— Я дотронулся, — сказал Пит. — Я только дотронулся до цветка, потому что он такой красивый! Я не хотел его рвать!
Он замолчал. Садовник некоторое время тоже молчал, а потом сказал:
— Я прошу прощения за мою дочь. Но мне кажется, она не знала, что ты не собираешься рвать цветы.
Пит успокоился.
— Хорошо, — сказал он. — Но лучше бы она всё-таки не кричала. Это ужасно, когда кричат.
— Я знаю, — ответил садовник, — ты совершенно прав. Я никогда не кричу. Но есть одна вещь, которую тебе тоже нужно знать. Нельзя говорить „она“. Это невежливо. Ты должен сказать „девушка из этого дома“.
— Я знаю, — сказал Пит. — Я никогда не говорю „она“.
Садовник поглядел на большой красный цветок, который так понравился Питу, и сказал:
— А ты знаешь, как он называется? Это шток-роза.
— Штык-роза?! — засмеялся Пит.
— Не штык, а шток-роза.
— Вы сказали „штык“! — настаивал Пит.
— Я не говорил ничего подобного! — запротестовал садовник.
— Хорошо. А за ним какой цветок? — спросил Пит. — Вон тот, розовый.
— Это одна из разновидностей вьющихся роз.
— Злющий нос?! — вскричал Пит.
— Я вовсе этого не говорил! Я сказал: „вьющихся роз“!
— Вот! Вы опять повторили! — закричал Пит торжествуя.
Садовник вздохнул.
— Не хочешь ли ты мне помочь? Мы могли бы с тобой подмести листья, собрать сорняки в кучи. А потом развели бы костёр и сожгли мусор.
— Настоящий праздничный костёр? С фейерверком и ракетами? — обрадовался Пит.
— Без фейерверка и без ракет. Просто огонь.
— Ну, только три ракеты! — попросил Пит.
— Нет, — сказал садовник.
— Тогда две ракеты, — сказал Пит. — Одну для вас и одну для меня.
— Никаких ракет, — сказал садовник.
— Хорошо. Ну, тогда одну ракеточку! Вот такую крошечную-прекрошечную!..
И Пит плотно сложил большой и указательный пальцы, чтобы показать, какая она крошечная.
— Дело в том, — сказал садовник, — что это не праздничный костёр. Это просто костёр — для — сжигания — садового — мусора. Обычно в это время года я не жгу костров. Я это делаю только для тебя. Если бы ты не пришёл, я бы с ним не возился. Но, конечно, если ты всё время будешь твердить о ракетах, то лучше костёр вовсе не зажигать.
— Ладно, — сказал Пит. — Мы зажжём костёр и будем варить на нём конфеты из патоки.
— Нет! — рассердился садовник.
Он хотел ещё что-то добавить, но Пит сказал быстро:
— Не надо так волноваться. Я не буду больше приставать.
Садовник молча показал Питу, где нужно выпалывать сорняки.
— Вот он! — обрадовался Пит и уже собрался вырвать толстый пучок какой-то травки, как садовник схватил его за руку.
— Нет! — закричал он. — Это не сорняк!
— Но это совсем такая же трава, как вы только что сами вытащили, — смутился Пит.
— Нет, не такая. Смотри, у нее листья совсем другие!
— Потому что это листья-дети! Когда они станут взрослыми, они будут точь-в-точь такие, как ваша трава! — настаивал Пит. — Вы ничего не даёте мне делать! Вы сказали, что я могу вам помогать, а теперь сами мешаете мне! И вы кричите!
— Ничего подобного, — ответил садовник.
— Ну да! Вы только что закричали „Нет!“ Вы сказали, что никогда не кричите, а сами кричали, и у меня из-за этого разболелась голова, и я ничего не могу теперь делать!
