Маленькие повести о большом мичмане Егоркине и его друзьях - [35]

– Правда, что ли? – опешил Палыч-Сан.

– Нет, блин, шучу! Такими вещами? Наш БПК превращается в единицу отстоя, музей, плав гостиницу для пребывающих высоких делегаций и командировочного люда. И, конечно, в неисчерпаемую кладовую запчастей для более удачливых собратьев! А также такой вот кадровый «файлообменник» – к нам – всех тех, кто не годен для нормальной морской службе на кораблях, а от нас – всех тех, кто доказал свою пригодность. Можно и прикомандировываться – чтобы флагмана присмотрелись То есть – командую таким «отстойником» особого вреда не нанесешь, ибо в море командир будет ходить в лучшем случае как стажер-наблюдатель, за которым будет досмотр в четыре глаза!

– Да так всегда было, товарищ командир! Посмотрите на других корабли отстоя или уже почивших в бозе! Так и тянет поднять стаканчик за помин их стальных душ, никого не предавших, никого не продавших! За их светлые, дорогие нам имена! Тоже мне, предсказание Глобы! – отмахнулся от мрачных пророчеств старпома усталый Егоркин, – Кстати, Сергей Олегович, а стаканчика чего-нибудь у вас не найдется, а то я – сбегаю? За помин, да и по случаю – Палыч бегло глянул на корабельные часы старой конструкции над головой Березы – уже двадцать минут как наступившей субботы, а?

Спорить, призывать к субординации, намекать на «Корабельный Устав» и прочее было смешно и глупо. Не было у Сергея таких парадных мыслей. Пришлось тащиться к секретеру, и доставать из потайного ящика красного дерева бутылку коньяка, рюмки и прочее, что демонстрировало бы гостеприимность хозяина. Вроде бы и не хотелось, но, однако есть случаи, когда просто – надо!

Выпили по одной, потом – еще.

– Всё! Хватит! – решительно заявил Палыч. Он был прав – хозяину прекращать такое дело не полагалось – могут обвинить в скаредности и снобизме по различиям социальных статусов. Гости разные бывают! А положенный ритуал уже соблюден!

– Итак? – спросил Александр Павлович, демонстрируя переход на деловые рельсы и давая понять, что он – весь внимание. С ним было легко, все сказанное умирало в нем, кроме того у него в таких вопросах не было личной заинтересованности – ибо он не был офицером, но располагал огромным опытом службы и внушительной библиотекой случаев – на все повороты военной судьбы и жизни, в невероятных служебных и бытовых аспектах. Кроме того, никогда за ним не водилось хотя бы в мелочах сдать своих. Мичман старой закалки, и хоть в разведке, хоть просто на корабле такого в те годы просто не водилось! В голову просто не приходило – и все!

Береза, опуская фамилии и узнаваемых авторов, не вникая в детали, излагал: – Когда родились эти слухи в столице, как тут же возник интерес к кораблю. Но – совершенно другого плана, рассматривая престарелый корабль как кадровый трамплин для представителя одной нужной фамилии – он отвлекся на закипевший чайник, щелкнувший выключателем, и продолжил: – А что? Несмотря на полное изменение нравственных и служебных ориентиров, где вместо всего остального на первые места выходили личная преданность и ли принадлежность к определенному клану или к группировке нужных людей, на среднем уровне все-таки соблюдались какие-то кадровые нормы здравого смысла. Вот именно на таком уровне никто бы не поставил командовать кораблем или полком… ну, скажем, начальника мебельного цеха. Директора мебельной фабрики во главе всей структуры обороны запросто, а вот командовать полком – это уж фигушки, тем более верную подружку к нему начальником тыла тоже не поставят – тут тонкости знать нужно!

Береза усмехнулся своим мыслям. Поэтому, кое-кому очень нужно высидеть год-другой на корабле, А потом запись в личном деле, и – ага! В высокий московский кабинет – прыг! И в «дамках»! Жизнь удалась! И еще лучше будет, если к «адмиралу Михайловскому» придет неумолимая Кердык-аби!

– Кто-кто придет? – опешил Палыч-Сан.

– Персонаж такой сказочный, вроде как лохматый самец полярной лисы… белый или голубой, только в виде бабки из восточных степей. И всё!

– Ха! Дошло! Что-то затормозил! А, вы… блин, вы в этом смысле? Ага! То есть – полный расчет?

– Угу… где-то так! И ты понимаешь, что за нашего «Адмирала» никто не будет бороться, если его командир заинтересован как раз в обратном?

– То есть – у вас теперь не только личный, пардон, шкурный интерес, так еще и…

– Вот именно! Ладно, пошли спать! Сегодня у меня сход, помощник и механик сегодня рулить будут. А я попробую выспаться, так сказать – в кругу семьи!

– Святое дело! – Егоркин опять поднял вверх не зажженную сигарету, а капитан 2 ранга согласно кивнул, перевел взгляд на свою семейную фотографию на столе, и улыбнулся свои мыслям.

– Ты знаешь, Палыч, я очень хочу дождаться, когда у дочери подруги моей жены будет день рождения. Мне наплевать, будем мы приглашены, и вообще – будет ли торжественный ужин! Нет! Я ей все равно куплю и вручу подарок! Лучше, конечно, чтобы это было в субботу вечером! – вдруг неожиданно сказал Береза, мечтательно прищурившись, как бы представляю себе неведомую собеседнику картину.

– Представляешь, в прошлую субботу, в день моего схода, пригласили мы некоторых друзей на день рождения сына. И Нефедовых, с работы жены – тоже! Они пришли, как порядочные, поели-попили и вручили Алешке шикарный автомат. Да-да! Стреляет, грохочет, гад, как настоящий, сверкает лампочками и палит резиновыми ракетками из пружинного подствольника!