Маленькие дикари - [39]

— Ну, как твоя записная книжка? — спросил Рафтен, заметив в руках Яна тетрадку.

— Вот хорошо, вы напомнили! Я хотел спросить, что это такое. — И Ян показал след копыта, который он нарисовал в своей тетрадке.

Рафтен прищурился.

— Не знаю. Напоминает след большого оленя. Но едва ли это так. Олени здесь уже перевелись.

— Послушай, отец, — не успокаивался Сэм, — ты бы тоже огорчился, если б тебя обобрали и выгнали из дому. Разве не так?

— Конечно. Но, неудачно выменяв лошадь, я не стал бы стрелять в человека. Если сердишься на кого, побей его или сам получи сдачи… Ну ладно, хватит. Поговорим о другом.

— Мистер Рафтен, купите, пожалуйста, мне записную книжку, когда снова поедете в город. Я не знаю, сколько она стоит, я бы сразу дал денег, — сказал Ян, беспокоясь в душе, что она стоит дороже пяти или десяти центов, которые он успел накопить.

— Обязательно. Но тебе не нужно ждать. В поселении у белых есть одна записная книжка, и ты получишь ее даром.

— Знаете, мистер Рафтен, — вдруг заговорил Гай, — я лучше их всех стреляю в оленя.

Сэм и Ян переглянулись и, ухватившись за свои длинные ножи, в один прыжок очутились около Третьего Вождя.

Тот спрятался за спину Рафтена и, как всегда, кричал:

— Не трогайте меня… Отстаньте!

Рафтен подмигнул:

— Я-то думал, у вас мирное племя.

— Скажите им, чтоб они меня не трогали! — прохныкал Ветка.

— Мы тебя отпустим, если ты разыщешь того сурка. Уже два дня у нас не было сражений.

— Ладно, — ответил Гай и немедля пошел на поиски.

Он скоро вернулся, делая таинственные знаки. Мальчики схватили луки и стрелы, но, опасаясь обмана, выжидали. Гай бросился к своему оружию. Тогда все направились к полю. Рафтен, спросив, не помешает ли он охоте, пошел за ними вслед.

Старый седой сурок поедал клевер. Мальчики поползли вперед, как настоящие индейцы. Сурок, встав на задние лапки, прислушался. Когда он улегся, мальчики поползли дальше и замерли шагах в сорока от зверька. Сурок снова насторожился, и Сэм шепнул:

— Когда он примется есть, стреляем все разом.

Как только показалась серая спинка, мальчики, приподнявшись, выстрелили. Стрелы просвистели мимо, а сурок скрылся в норе раньше, чем охотники выстрелили вторично.

— Что же ты промахнулся, Ветка?

— Вот увидите, в следующий раз…

Рафтен встретил их насмешкой:

— Эх вы, горе-охотники! Не будь рядом поселения белых, вы бы давно умерли с голоду. На вашем месте настоящие индейцы всю ночь караулили бы сурка около норы и поймали его на рассвете. Когда вы покончите с ним, я вам покажу, где водится еще один сурок.

С этими словами он ушел. Сэм крикнул ему вдогонку:

— Послушай, отец, где записная книжка для Яна? Он ведет счет нашим подвигам, и книжка ему скоро понадобится!

— Я оставлю ее на твоей кровати. Рафтен так и сделал, а Сэм и Ян достали ее через окно палкой, расщепленной на конце.

XVI Как Ян узнавал уток издали

Однажды Великий Дятел, лежа в теньке, сказал повелительным голосом:

— Мне скучно, Маленький Бобр! Расскажи что-нибудь.

— Не хочешь ли поучиться говорить на моем языке? — спросил Второй Вождь, хотя уже не раз пробовал учить Гая и Сэма древнему языку своего племени (который он сам придумал).

— Говорю тебе: расскажи что-нибудь, — мрачно повторил свирепый Дятел.

— Ну, слушай, — начал Маленький Бобр. — Я расскажу тебе об одном человеке. Он поселился в лесу и хотел поближе узнать жизнь зверей. Было очень трудно: никто не помогал ему, но он по-прежнему оставался в лесу. Как-то он прочел книжку, в которой рассказывалось про птиц, и ему казалось, что он видит их своими глазами. На самом же деле птицы были далеко, и его это очень огорчало. Однажды он заметил дикую утку на пруду, но разглядел только цвет ее перышек. Он все-таки зарисовал ее и спустя некоторое время по рисунку определил, что видел чирка-свистунка. И тогда ему в голову пришла отличная мысль: у каждой утки свои пятнышки и полоски, которые служат им, как солдатам мундиры. Если зарисовать все их крапинки, то можно различать уток на расстоянии. Так он и сделал. И вот однажды он срисовал на пруду новую утку и после этого видел ее еще много-много раз. Никто не мог ему сказать, какой она породы, хотя рисунок был ве-ли-ко-леп-ный. Пошел он с горя в типи, стащил последнее яблоко своего Великого Вождя и стал его жевать, чтобы больше не расстраиваться.

С этими словами Ян вынул яблоко и с печальным видом принялся грызть его.

Не дрогнув ни одним мускулом, Великий Дятел продолжал рассказ Яна:

— Когда Великий Вождь узнал ужасную историю погибшей жизни, он сказал: «Мне не жалко это старое яблоко. Я выудил его из свиного корыта. Мне кажется, что, если человек не доводит до конца дело, он поступает очень глупо. Если бы этот храбрый юноша, вместо того чтобы красть гнилые яблоки, по которым разгуливали свиньи, пришел и поделился своими сомнениями с Великим Вождем Племени, то благородный краснокожий индеец сказал бы ему: „Сын мой, ты правильно сделал, что пришел ко мне. Ты хочешь знать уток? Вах! Хорошо!“ И он повел бы этого простодушного юношу в гостиницу города Дауни и показал ему все породы уток, которые только рождались на свет. На каждой утке там есть ярлычок и название. Вах! Я кончил!»