Маленькая торговка спичками из Кабула - [30]
Мы договорились встретиться у школы в 12.20. Но вместо того чтобы идти на уроки, направились к автобусной станции, которая находится напротив министерства внутренних дел. У меня в кармане туники было 5 долларов. Я купила у местного бакалейщика пачку чипсов — моя маленькая слабость — и две холодные содовые, только что из бака со льдом. Мы прошли мимо гостиницы «Мустафа» и продавца кебабов, повернули направо и подошли к небольшой площади, где останавливаются автобусы. На ней толкался народ. Крики смешивались с рычанием выхлопных труб и голосом водителя, объявляющего конечную остановку. Один из автобусов под завязку заполнили новобранцы Национальной афганской армии. На них была полевая форма. Одни спали, опершись головой на стекло. Другие смеялись. Я не слышала их голосов. Но я видела их взгляды. И по ним догадалась, какие грубые шутки раздавались из автобуса. Кругом все было загромождено. Посреди площади стояли автобусы и всякие разные продавцы. На земле, скрючившись, прямо напротив выхлопных труб на чемоданах сидели женщины. У них, должно быть, кружились головы от всех этих газов. Некоторые держали на руках детей. Мне стало жаль их, как же им должно быть жарко под этими синтетическими паранджами. Они ждали мужей или братьев, которые пошли покупать билеты. В этой же сутолоке мальчишки-попрошайки просили подать монетку, торговцы платили бакшиш, чтобы отвезти товар в провинцию, писцы под диктовку писали письма, которые отправлялись далеко живущей родне с ближайшим автобусом. Мне нравится эта автобусная станция. Больше всего я люблю угадывать, откуда тот или иной автобус. Афганистан — это как кладбище слонов. Весь хлам с Запада обретает здесь вторую жизнь. Так же и с автобусами. На некоторых так и осталась надпись «Schiilertransportes», представляю, как удивились бы немецкие школьники, увидев свой старый автобус, до отказа набитый мужиками в тюрбанах! У русских «камазов» вид более важный, в них под тентами перевозят только товары. Итальянский автобус, судя по надписи, видимо, из Рима: поверх слова «Roma» на нем написали «KBL» — то есть Кабул.
— Ну что, Диана, идем? Зендагуй мегзага, жизнь не ждет…
Бассира всегда спешит. Она не такая задумчивая, как я. Я оставила свои размышления и принялась искать нужный нам автобус. Бассира уже говорила с одним из водителей:
— Озеро Банд-э-Каргах? Сегодня туда нет автобуса. Он только по пятницам. Спроси вон у того водителя, по-моему, он останавливается там недалеко. Но там еще пешком придется идти. Автобус действительно проезжал мимо гостиницы «Интерконтиненталь» на северо-западе Кабула, но потом сворачивал на дорогу к Газни. Водитель согласился за 30 афгани довезти нас до развязки с дорогой, которая ведет в Каргах. Было жарко и душно, в автобусе нестерпимо воняло потом. Окна с нашей стороны непонятно почему были заколочены. Но это еще ничего, ко всему прочему у автобуса не было амортизаторов, и судя по всему, уже давно. Его трясло от малейшей выбоины на дороге, и мне от этого стало плохо. Меня жутко затошнило. Бассира дала мне глоток своей содовой. Я закрыла глаза.
Мне казалось, уезжая из города, мы оставляем позади хаос и стресс. Но у водителя, очевидно, не было желания любоваться деревенским пейзажем. Он ехал все быстрее и быстрее, обгонял других, резко поворачивая руль и долго сигналя, — это доставляло ему удовольствие. Теперь к тошноте прибавилась еще и головная боль, и я уже начала жалеть, что ввязалась в эту авантюру. Через час автобус замедлил ход. Водитель сделал знак, что нам пора выходить. Мы выпрыгнули на ходу. Автобус, не останавливаясь, продолжил свою бешеную гонку в Газни.
До озера идти было еще полчаса. Мы шли по земле, раскаленной от полуденного солнца, я сквозь подошвы чувствовала, что температура поднимается до предела. У меня горело все тело. Мы с Бассирой молча шли рядом, вкладывая все моральные и физические силы в эту мучительную ходьбу. На одном из полей мы увидели класс, у которого шел урок математики. Парты стояли прямо на улице. Обычно эти классы для беженцев располагаются в палатках ВК ООН — Верховного комиссариата ООН. Но, наверно, в них было слишком жарко, и учитель решил провести урок на открытом воздухе. Мы издалека услышали, как они повторяют таблицу умножения. Впрочем, мне не стало стыдно за то, что я прогуливаю школу. Иногда полезно изменять самой себе.
Теперь я улыбаюсь, когда вспоминаю этот долгий мучительный путь к счастью — первый раз в жизни увидеть озеро, — но тогда мне казалось, он никогда не кончится. И вдруг я услышала смех детей и плеск воды. Мы были уже близко.
Для вторника народу было многовато. Жара многих из столицы заманила сюда, под тень сосен. Я расстроилась. Для водного рая вода здесь была слишком грязная. Купаться могли только мальчики, но несколько девочек катались на розовом водном велосипеде с лебединой головой, такие привозят из Пакистана.
Мы с Бассирой сели на лужайку, рядом продавали кебабы и газированные напитки. Денег у нас больше не было. Единственное удовольствие, которое мы могли себе позволить, — это снять обувь и дать раскаленным ступням отдохнуть. Но мы все-таки не стали снимать носки, вокруг было слишком много мужчин. Из хрипящих колонок, которые подпитывал генератор, доносилась индийская музыка. Нарушая тишину и покой, которые я так надеялась найти здесь… Когда мы подошли к озеру, было уже два часа. Я подсчитала: если мы хотим вернуться в Кабул к тому времени, когда закончатся уроки, мы не можем оставаться здесь больше часа. Не говоря ни слова, мы с Бассирой покорно смотрели на резвящихся в воде мальчиков, до пояса голых или одетых в белые майки, под которым легко угадывались их тела, они смеялись, заходили в воду и выходили из нее. Плавали они как щенки, громко хлопая руками по воде, на которой еще толком не научились держаться. В те минуты я думала о том, что мы горный народ. Вне своей среды мы чувствуем себя потерянными. Один из пловцов, скрестив руки, задумчиво лежал на спине посреди озера. Как бревно. Он как будто сливался с природой, вдали от берега с его шумом и криками. Удивительно, но ему я позавидовала. Я никогда не решусь даже ногу в воду окунуть. Богатые могут брать напрокат коврики и, растянувшись, отдыхать под холщовым навесом. Это стоит 500 афгани или 10 долларов в день. Не знаю, кто теперь, после того как все подорожало, может себе такое позволить. Даже водный велосипед напрокат — 50 афгани за 30 минут — это неимоверная роскошь. На сей раз мы с Бассирой вели себя благоразумно и решили долго не задерживаться. Мы нашли таксиста, который вез какую-то семью, он удивился, что мы, девочки, одни на озере, и добродушно согласился подвезти нас бесплатно. Мы забились в багажник его «Пежо-Брейка». Нас высадили в Карте-Сех, в пригороде Кабула, там мы сели на автобус. Стоило только отъехать от города, и уже начинаешь по нему скучать. Это как вновь увидеть знакомое лицо.
На квартиру к бандиту Санчесу Кровавой Горе врываются копы. Нужно срочно что-то предпринимать! Что-нибудь… необычное…
Автор считает книгу «Триада» лучшим своим творением; работа над ней продолжалась около десяти лет. Начал он ее еще студентом, а закончил уже доцентом. «Триада» – особая книга, союз трех произведений малой, средней и крупной форм, а именно: рассказа «Кружение», повести «Врачебница» и романа «Детский сад», – объединенных общими героями, но вместе с тем и достаточно самостоятельных. В «Триаде» ставятся и отчасти разрешаются вечные вопросы, весьма сильны в ней религиозные и мистические мотивы, но в целом она не выходит за рамки реализма.
Поскольку в моей душе чувства сплетаются с рассудком в гармоничную суть, постольку и в этой книге проза сплетается с поэзией в прочную нить мысли. Благодарность за каждого встречного и невстречного, за замеченное и подсказанное, за явное и предвкушаемое – источник жизни, слова, вдохновения. Чувства людей моих веков исповеданы моим словом в этой книге. Малые прозаичные исповеди великих человеческих судеб…К тебе, читатель…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Из-за угла немого дома траурной тумбой «выхромала» старушка в черном. Заваливаться вправо при каждом шаге мешала ей палка с резиновым копытом. Ширх-ширх-ТУК! Ширх-ширх-ТУК! – Двигалась старушка в ритме хромого вальса. Я обрадовалась. Старушка не может уйти далеко от места проживания, поэтому точно местная, и, стало быть, знает каждый тупик!..».
Никогда еще далекая Куба не была так близко. Держишь ее в руках, принюхиваешься, пробуешь на вкус и понимаешь, что тебя обманули. Те миллионы красивых пляжных снимков, которые тебе довелось пересмотреть, те футболки с невозмутимым Че, те обрывки фраз из учебников истории — все это неправда. Точнее, правда, но на такую толику, что в это сложно поверить.«Все уезжают» Венди Герры — это книга-откровение, дневник, из которого не вырвешь страниц. Начат он восьмилетней девочкой Ньеве, девочкой, у которой украли детство, а в конце мы видим двадцатилетнюю девушку, которая так и не повзрослела.
Журналистское расследование — то, за чем следят миллионы глаз. В основе его всегда сенсация, событие, которое бьет в спину из-за угла, событие-шок. Книга, которую вы держите в руках, — это тоже расследование, скрупулезное, вдумчивое изучение двух жизней — Саида и Даниеля. Это люди из разных миров. Первый — палестинский подросток, лишенный детства, погруженный в миллиард взрослых проблем, второй — обычный немецкий юноша, выросший на благодатной европейской почве, увлекавшийся хип-хопом и баскетболом. Но оба они сказали джихаду «да».Не каждый решится посмотреть в лицо терроризму, не каждый, решившись на первое, согласится об этом писать, и уж тем более процент тех, кто сделает из своего расследования книгу, уверенно стремится к нулю.
«История Икбала» — роман о жизни Икбала Масиха, пакистанского мальчика, отданного в рабство и ставшего активистом и правозащитником. Икбал — двенадцатилетний подросток, который знал, что его жизнь стоит больше, чем самый красивый ковер, что бесконечные цепочки детей, трудящихся без отдыха у станков, — это неправильно и что есть способ остановить насилие. Он был убит в 1995 году в возрасте двенадцати лет.История Икбала Масиха рассказана от лица Фатимы, пакистанской девушки, чья жизнь изменилась благодаря мужеству Икбала.
Йели 55 лет, и в стране Буркина-Фасо, где она живет, ее считают древней старухой. Она родилась в Лото, маленькой африканской деревушке, где ее роль и женские обязанности заранее были предопределены: всю жизнь она должна молчать, контролировать свои мечты, чувства и желания… Йели многое пережила: женское обрезание в девять лет, запрет задавать много вопросов, брак по принуждению, многоженство, сексуальное насилие мужа.Ложь, которая прячется под видом религиозных обрядов и древних традиций, не подлежащих обсуждению, подминает ее волю и переворачивает всю жизнь, когда она пытается изменить судьбу и действовать по велению сердца и вопреки нормам.