Малёк - [108]

09.00. Школьное собрание. Глок похвалил труппу «Оливера» и вызвал Викинга, который отвесил поклон. Вся школа благодарно зааплодировала. Лутули наградили знаком почета за преданность школе, а Линтона Остина — за успехи в учебе. Червяк тоже получил награду за успеваемость, но его не было, и вместо него на сцену выплыл Джулиан и взял его галстук и значок.

Забираясь в ржавый старый автобус, я заметил Линтона Остина, который садился в серебристый «роллс-ройс» своих предков. Не думал, что приверженцы марксизма ездят на таких!

Автобус петлял по бурым холмам, кое-где испещренных зелеными пятнами, а меня переполняло почти невыносимое чувство облегчения. Этот семестр был словно буря, круговорот переживаний и эмоций. Я не мог дождаться приезда домой. Так хотелось увидеть родные счастливые лица, но больше всего — лицо девушки с голубыми глазами и золотыми волосами, той, что когда-то плавала в моем бассейне.

30 сентября, суббота

10.30. Пришел папа и принес чудесного щенка Лабрадора. Сказал, что он мой. В детстве у меня была собака, но ее переехала машина, когда она была еще щенком. Я так плакал, что папа поклялся никогда больше не заводить домашних животных. Думаю, истинная причина появления этого щенка в том, что папа хочет доказать соседям, что не ненавидит собак. А еще ему нужна охранная собака, которая кусала бы чернокожих, если те попытаются проникнуть в дом. (Не уверен, как бедный пес будет различать плохих чернокожих и клиентов нашей самогонной фабрики. Но папа говорит, что лабрадоры умные и пес сам все поймет.)

Новый песик порыскал немножко в саду, а потом увидел маму, которая растянулась на шезлонге, как цыпленок табака, и понесся к ней, словно гончая. Мама заметила пушистый черный снаряд, лишь когда тот уже летел к ней по воздуху, — так ужасно кричать к тому моменту было уже бессмысленно. Собака приземлилась с глухим стуком. Ярко-красные следы от когтей возникли на коже как по волшебству. Мама снова закричала и принялась прогонять растерянное животное своей гигантской промышленной мухобойкой, которую папа изготовил из нержавеющей стали и шкуры антилопы. Она перепугала бедного песика до смерти. Он взвизгнул, сиганул вниз по улице и исчез.

11.30. Все еще ищу своего нового щенка по всему району. Мама слишком расстроена, чтобы помогать мне, — удалилась в спальню с ледяным компрессом и бутылкой вина. Самая большая проблема в том, что у щенка пока нет имени. У меня просто не было времени его назвать, прежде чем он убежал. Папа сказал, что по пути домой в машине пару раз назвал его Чернышом. Вот мы и ходим по району и кричим «Черныш!», заглядывая под каждый куст, дерево, а также в канавы и чужие дворы.

12.30. Приезжает Русалка и присоединяется к поисковой группе. Никогда еще она не казалась мне такой прекрасной. Когда я рассказал ей про Черныша, она прослезилась и тут же принялась посвистывать и звать его тонким, нежным голосом. Я не мог не обратить внимание, что за последние несколько месяцев у нее выросла грудь. Она заметила, что я на нее пялюсь, и я поспешно сделал вид, что ищу щенка в канаве, пока краска не отхлынула от лица.

16.10. Черныш нашелся — со счастливым видом он потрошил чьи-то помойные пакеты в нескольких километрах от нашего дома. Папа взял его на руки и нес всю дорогу домой. Черныш облизывал ему лицо и весело тявкал — он думал, что все это какая-то игра.

Черныш уснул в корзинке, а мы с Русалкой уютно устроились под одеялом, и я принялся пересказывать ей все случившееся за последние несколько месяцев (хотя кое-что по понятным причинам опустил). Мы с Русалкой проговорили до поздней ночи. Я совсем забыл, какая она классная и как легко с ней общаться, когда она не в депрессии. Но несмотря на переполнявшее меня счастье, не мог отделаться от ужасного чувства вины, которое захлестывало меня каждый раз, когда я упоминал о спектакле. Я заставил себя не думать об этом и принялся ее смешить. Может, мне это кажется, но дома жизнь кажется такой спокойной, простой и счастливой — здесь никогда ничего не меняется, и в моей комнате все в точности, как до отъезда.

1 октября, воскресенье

11.00. Навещал Вомбат в доме престарелых Стиллуотерс. После инфаркта она переселилась туда. Вид у нее был страшенный — левая часть лица обвисла, обнажив желтые вставные зубы. Она по-прежнему носит глазную повязку (боится, что без нее будет спотыкаться и падать) и теперь стала похожа на бабушку капитана Крюка. Еще у нее ужасно пахнет изо рта — она ведь питается одними рыбными консервами и вареными яйцами.

Вомбат была разговорчива, как всегда, но после инфаркта никто не понимает ни слова из того, что она говорит. Маме пришлось быть переводчиком, но даже она половину додумывала. (Нетрудно догадаться — наверняка Вомбат обвиняла медсестру в очередной скандальной краже.) Через полчаса нам пришлось уйти, потому что бабуля начала сердиться, что мы ее не понимаем. Она попыталась написать что-то на листке, но у нее так тряслись руки, что она попала мимо бумаги и исчеркала простыню. Врач заверил маму, что со временем Вомбат сможет снова нормально говорить и писать.