Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга - [46]

ЧЕГО ИСПУГАЛСЯ КАРИМОВ

Еще о Кобзоне.

— Что это за история в Узбекистане во время про­щального тура?— спросил корреспондент у маэстро.

— Узбекистан для меня не просто одна из респуб­лик бывшего СССР. Моя семья во время войны жила под Ташкентом, узбеки нас спасли. И в прощальном туре я запланировал в Узбекистане несколько концер­тов. Каримов запретил все! Мне потом рассказывали, как один из президентов СНГ за рюмкой говорил ему: «Что ты делаешь, это же Кобзон». А он ответил: «Я Иосифа люблю, но после его концертов народ выйдет на демонстрацию».

Каримов — авторитарный президент, запретил все оппозиционые движения. Наверное, испугался: как бы Кобзон не экспортировал демократию в Узбекистан!

ВЫ МОЙ СЕКС-СИМВОЛ

— Это Аня. Мне 15 лет. Павел Николаевич! Вы — мой секс-символ.

— По-моему, вы поторопились. Но все равно спа­сибо!

Павел Николаевич— это главный редактор газеты «Московский комсомолец» Гусев. Аня — одна из чита­тельниц, позвонившая в редакцию в день открытого письма. Номер газеты, в котором опубликована под­борка читательских вопросов и ответов главного ре­дактора Павла Гусева, подписан главным редактором Павлом Гусевым.

ХОХОТУН ЗАДОРНОВ

Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев как-то сказал, что распад Советского Союза он вос­принял как личное горе — по живому ведь разрезали. Министр культуры России Владимир Егоров признал­ся — он мучительно переживал распад страны, для него это был шок.

А вот свидетельство Михаила Задорнова — лю­бимца московских тусовок, удостоенного редкой чести получить квартиру в доме на Осенней улице, где про­писан сам Борис Ельцин, по поводу чего по лите­ратурной Москве распространилось едкое двустишие: «Труднее вы не сыщете работы, чем быть шутом при идиоте».

— Когда распался СССР, я был в Австралии. Пора на сцену идти, а я: «Боже, все же про коммунистов понаписал, что же теперь говорить?» А оказалось — все смеются.

Действительно, смешно было австралийцам: у че­ловека родины не стало, а он над ней перед чужезем­цами зубы скалит.

ОТВЕТ ИЗ МЭРИИ

Институт теоретической астрономии присвоил од­ной из малых планет имя композитора Никиты Бого­словского. Это радостное событие было несколько омрачено его, как он признался, непростым в тот момент материальным положением.

И тогда композитор направил мэру Лужкову пись­мо в стихах:

Лужков ответил незамедлительно. И тоже стихами:

Лететь, конечно, не пришлось. Но мэр-то, а? Пред­ставьте, что такой ответ пришел бы из МГК КПСС, от товарища Гришина...

СТЫДНО НЕ БЫТЬ ВЕЛИКИМ

Однажды ночью Мстислав Ростропович сидел в своем кабинете в купленном в Санкт-Петербурге доме. Вдруг звонит охрана, просит спуститься.

— Смотрю, — рассказывает маэстро, — приехала милиция и составляет протокол на какого-то мужика с лопатой, который разбил нам в архиве два брониро­ванных окна. Я его спрашиваю: «Скажите, почему вы это сделали?» «Из зависти», — сказал он мрачно. «Все ясно, пожалуйста, — обратился я к милиции, — ника­кого протокола не надо. Он признался». Кстати, до моего прихода, объясняя свой поступок милиционеру, этот человек недоумевал: «Почему у Ростроповича дом такой красивый, а у меня комната в коммуналке?» На что милиционер ему резонно возразил: «Потому что Ростропович — великий человек, а ты говно». Ко­нечно, этот мужик думает наоборот...

СВОИХ НЕ ОБВОРОВЫВАЕМ

Киноактриса Наталья Селезнева принимала как-то участие в премьере нового фильма. Привез ее в киноте­атр знакомый водитель на новеньких «Жигулях».

Только он отлучился от своего авто, как в счи­танные минуты у него украли магнитофон. Раздоса­дованная кинозвезда рассказала о возмутительном случае со сцены.

В ответ пришла записка: «Магнитофон вернули. Не переживайте. Мы вас любим».

НЕ ПОМНИТ СВОЙ ПЕРВЫЙ ОРДЕН

Президент Киргизии Аскар Акаев:

— Меня подбивали наградить себя высшим орде­ном независимой Киргизии. Я возмутился: «Да вы что?» За всю жизнь у меня была единственная государ­ственная награда: в 84-м году мне, как заведующему первой в Киргизии кафедры вычислительной техники, вручили, кажется, Знак Почета.

— Кажется? — хмыкнул интервьюер.

— Не помню, честное слово. Позже мне много раз давали звание почетного профессора, доктора того или иного университета, но меня это тяготит.

НЕМЦАМ БЕЗ НЕГО НЕВМОГОТУ

Пик славы писателя Чингиза Айтматова пришелся на советскую эпоху. После распада СССР интерес к ки­ргизскому литератору иссяк. Свое 70-летие он встре­тил в Брюсселе в качестве посла суверенной Киргизии сразу в трех странах — Бельгии, Люксембурге и Ниде­рландах. Кроме того, Айтматов — представитель пра­вительства своей страны при ЕС и НАТО.

Штат посольства— пять человек. Вместе с послом. На три страны и две международные организации. Практически незамеченным прошел и юбилей когда-то известного писателя. Но с забвением мириться не хо­чется:

— Вы посмотрите, что творится на моих встречах с читателями в той же Германии! Собирается масса народа в огромных аудиториях, даже в церквах, чтобы вместились все желающие. И беседа-откровение длит­ся два-три часа. Но не только немцы проявляют такой интерес. Японцы тоже пристально следят за всем, на­писанным мною...