Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать - [33]

Каждый по очереди называл что-то, что попадалось ему на глаза, например, небоскреб, или какое-то занятие, которым занимались люди у дороги, например, заправляли машину бензином. Потом они называли какую-то профессию, связанную с этим. Например, в небоскребе сидят банкиры, а на строительстве здания работали сварщики. Когда Лукас и Марианна отмечали что-то интересное, все фантазировали на тему, как бы им жилось, если бы у них была эта профессия.

Андреас вспоминал:

Когда дети обсуждали, как живут представители разных профессий, Лукас сначала говорил, что хочет быть мойщиком окон: «Мыл бы только верхние этажи небоскребов!» Но потом фантазия у нас разгулялась, и мы стали думать, что происходит внутри небоскреба. Лукас сказал: «Хочу быть большим начальником, летать в разные страны, заключать крупные сделки и заодно бесплатно мир повидать».

Я спросил Лукаса: неужели он захочет надолго уезжать из дома, когда станет папой. Он сразу задумался. Но всего на несколько секунд.

– А жену и детей возьму с собой!

Мы сами не заметили, как переключились на разговор о том, хочет ли он вообще жениться и что бы предпочел – чтобы жена работала или сидела дома и могла повсюду летать с ним и с детьми. Так мы легко и просто познакомили Лукаса с идеей компромиссов.

– Но ведь вы с Анной тоже играли в эту игру? – уточнил я.

– Да. И когда мы, например, рассказали детям, почему не хотели бы ездить в командировки, когда у нас появились дети, они почувствовали, как они важны для нас, усвоили нашу систему ценностей, а нам не пришлось читать им никаких лекций.

Я спросил у Анны и Андреаса, каков главный результат игры, и Анна, подумав, ответила:

– Она пробудила любознательность и у Лукаса, и у Марианны. На той неделе Лукас спросил, откуда берутся светофоры, кто их зажигает… и они задумываются о своем будущем гораздо серьезнее своих друзей.

Новая цель в жизни наших сыновей. Путь героя к эмоциональному интеллекту

В Части V я вывожу на сознательный уровень всевозможные противоречивые представления, которые мы внедряем в подсознание наших сыновей: с одной стороны, мы всячески поддерживаем здравый интеллект (стремление и к душевному, и к физическому здоровью) и поощряем привычки, способствующие долголетию, а с другой – поддерживаем героический интеллект, которому, как правило, сопутствуют привычки, отнюдь не способствующие долгой жизни. Попытки помочь вашему сыну обрести цель в жизни лишь сильнее запутают его, если мы будем бомбардировать его указаниями с разных сторон.

Традиционный путь героя не имеет никакого отношения к душевному и физическому равновесию. Напротив, это повествование об отсутствии равновесия. Вот, скажем, отвага и бесстрашие. Большинство пап с удовольствием наденут на сына футболку с надписью «Я ничего не боюсь». И если их сын станет звездой школьного чемпионата по хоккею, футболу, борьбе или боксу, большинство пап и многие мамы лишь похвалят его за бесстрашие и уж точно будут подбадривать его криками с трибуны.

Но ведь бесстрашие прямо противоречит эмоциональному интеллекту. Мерило эмоционального интеллекта – понимать, что любая добродетель, доведенная до предела, обращается в порок. А бесстрашие – это отвага, доведенная до предела.

Еще мы хотим, чтобы наш сын был честен с самим собой, но если он сдастся полиции, потому что ехал со скоростью 92 километра в час там, где строит ограничение 90 – гм… Мы хотим, чтобы он был тверд, но не агрессивен, чуток, но не наивен, активен, но не склонен к рефлексии, настойчив, но не упрям, ко всему готов, но не склонен к паранойе, помогал людям, но не потакал им – и так далее.

Когда вы помогаете сыну найти цель в жизни, очень важно попросить его привести примеры ситуаций, в которых его идеал или предмет устремлений может превратиться в добродетель, доведенную до предела. Если вы попросите его время от времени задаваться этим вопросом, он научится интуитивно искать во всем равновесие. Но прошу отметить, что это совсем не то же самое, что зарубать на корню всякую идею, не дав своему сыну возможности самому понять, к чему она приведет.

Скорее всего, вам будет несложно запустить этот процесс поиска равновесия, поскольку вашего сына сегодня практически ежедневно призывают «мечтать о невозможном». Стоит вашему сыну включить диснеевский мультфильм, и он сразу увидит, что любую мечту можно воплотить.

Аарон искренне в это верил. Он мечтал полететь в космос. Но ему не очень хорошо давалась математика и не нравились ни физика, ни инженерное дело. От мечты пришлось отказаться, и тогда Аарон поставил на себе крест. Между тем, когда у человека очень четкая цель, усвоенная на уровне подсознания, то, как показывают исследования, это обедняет жизнь{128}.

Барри тоже мечтал о невозможном – в данном случае, он хотел стать профессиональным баскетболистом, и его побуждал к этому мощный социальный соблазн в виде двух факторов. Барри был третьим по рейтингу игроком в своей школьной сборной по баскетболу.

В предпоследнем классе я был почти отличником. Но родители развелись, и я видел их вместе только на играх. Они так гордились мной. А еще мне очень нравилась одна девушка из команды чирлидеров, настоящая красавица. Она замечала меня только как часть коллектива, пока я не сказал ей, что мечу в НБА. Она рассказала об этом остальным девушкам из команды – и тут оказалось, что они соперничают друг с другом за меня! Я хотел оправдать их ожидания и весь год тренировался. И оценки у меня съехали ниже некуда. Я получил лишь скромную баскетбольную стипендию в колледже, который для нас все равно был слишком дорогим, и в результате пошел в местный колледж, где еще пришлось оценки подтягивать.