Мальчик - [14]

Мой брат громко рассмеялся:

— Жизнь не измеряется уроками, пройденными в школе. И ты знаешь это лучше, чем кто-либо, Мамору.

— Да, ты прав, — я и не думал опровергать эту истину.

Закрыв глаза в безмятежной полудреме, я улыбнулся. На меня снизошло редко возникающее ныне чувство блаженства, и я тут же представил себе Пустоголового в сегодняшней ипостаси. Помню, ноги его в тот день провала тряслись как желе, но ничто не могло сломить его победный дух и заставить отказаться от участия в гонке. Он рвался в чемпионы. Он просто бежал, бежал и бежал…

Мне пришло в голову, что может быть, я слишком много выпил.

Звездное гнездо

Я старался не отставать от своего брата, который ехал на велосипеде. И несмотря на все усилия, еле переставлял ноги, а чтобы не упасть, уцепился покрепче за седло и тут же услышал грохот металлических частей телескопа. Я всегда заканчивал восхождение на холм в том состоянии, когда мое внутреннее «я» говорило: «Дальше ты не сможешь ступить и шага». Но в тот день мне легко далась эта задача. Я старался регулировать вдох и выдох во время бега, хотя, как правило, при столь интенсивной нагрузке моя грудь просто ходила ходуном от сбившегося дыхания.

— Взгляни вон туда, — сказал мой брат Хидэо, указывая на горизонт.

— Это Большая Медведица, — угадал я.

— Верно. Растешь на глазах, — с удовлетворением кивнул брат.

В том районе, куда мы так торопились, располагалась наша личная обсерватория. Хидэо ею руководил, а я являлся его заместителем. С тех пор как мы переехали в Осаку, мы приходили сюда почти каждую ночь, богатую на звезды, когда небо не застилалось пеленой облаков.

В конце августа умер отец, и после его смерти мы с мамой и старшим братом вполне сносно устроились в Осаке. Небесный простор, открывавшийся нашему взору из новой квартиры в этом городе, где вечерние огни напоминали свет далеких звезд, казался нам не таким, как в Токио.

— Ночь в Осаке ослепляет, — каждый раз жаловалась мама, укладываясь спать.

По этой самой причине я мысленно сравнил огни ночной Осаки с блестками губной помады, увиденной однажды у подружки моей мамы.

С другой стороны холма ночное небо видно как на ладони, и оно кажется живым организмом. Большая Медведица, которую показал мне мой брат в первое же наше ночное бдение, снизу была видна так отчетливо, будто бы ее отштамповали на северном полушарии небосклона.

Хидэо принялся разгружать и монтировать наш телескоп с зеркалом пять сантиметров в диаметре, который мы для сохранности перевозили в багажнике велосипеда. Это был подарок отца брату на день рождения, но именинник не уставал повторять, что он принадлежит нам обоим.

Впервые я увидел звезды в телескоп летом, еще на первом году обучения в начальной школе. Папа с братом нашли хорошую смотровую площадку, и вот однажды мы пошли туда. Они несли новый фирменный телескоп, а я, лишенный возможности помочь родным, просто следовал за ними по пятам, как собачонка.

— Ну-ка взгляни, Тосио, — сказал отец, подняв меня на уровень окуляра.

Помнится, мне было не совсем удобно, поскольку он держал меня на весу, и к тому же от него сильно пахло табаком. Мои детские впечатления от яркой желтизны огромного шара Луны, увиденной в круглом поле обзора, до сих пор свежи в памяти. Телескоп полностью изменил мое прежнее представление о спутнике Земли. Мне странно было видеть маленькие впадины на его поверхности, так похожие на дырки в рисовом крекере.

— Вот это да! — пронзительно закричал я.

Волнение перекрыло мне кислород. Я стоял и судорожно ловил воздух ртом как пойманная рыба. Я долго не мог поверить, что можно увидеть Луну так близко. Более того, я ведь прекрасно осознавал, что это ночное светило находится от Земли довольно далеко. Поначалу я подумал, что это все сродни фокусу, ну, например, клочок картона, заткнутый внутрь с другого конца телескопа. Не поверив своим глазам, я обратился к Хидэо за разъяснением.

— Представь себе, что это как картинка в моей книге, — сумбурно объяснил он с очень довольным видом.

И я поверил ему. Затем я выбрал наугад одну звезду и сказал своему отцу:

— Я хочу посмотреть на эту.

Он рассмеялся и навел резкость изображения в окуляре телескопа.

— Вот эту? — переспросил он. Припав глазом к линзе, я не смог увидеть пламенеющий шар или окутанную туманностью звезду, как воображал себе до этого. Звезда при сильном увеличении не отличалась от той, на которую смотришь невооруженным глазом. Придя в некоторое замешательство, я повернулся к отцу с вопросом и заметил, что брат от смеха просто держится за живот.

В тот вечер я узнал от отца, насколько далеки от Земли звезды, и какие они огромные. Он поведал мне, что некоторые из них находятся в нескольких тысячах световых лет от Земли, а световой год равен расстоянию, которое свет проходит за год. Мое представление о пучке света, движущемся в течение многих тысяч лет, породило слово «бесконечный», значение которого я недавно узнал. Но это было не одно и то же, если применять слово «бесконечный» к другим вещам. Например, было бы совсем неплохо иметь бесконечное количество картофельных чипсов. Но размышления о бесконечности звездного неба вызвали у меня легкое головокружение. Все это скорее напугало меня, чем обрадовало, поэтому я от страха крепко обнял отца за шею.