Мальчик из Тобольска - [4]
Хороша в деревне рыбалка! Ещё приятнее поездки в ночное. Поздним вечером замирает улица. Давно пригнали стадо. Не слышны удары тугих струек молока в позванивающие стенки подойников: хозяйки уже заперли бурёнок и звёздочек в хлевах. Где-то волнующе затренькала балалайка. Ей вторит ещё одна: это парни выманивают девушек на гулянье за околицу, в хоровод.
Возле менделеевского дома – стук лошадиных копыт, голоса:
– Паша, Митя, в ночное едете? – подскакав на лошади к самому окну, бойко, но не без учтивости, спрашивает один из верховых, Петька Шишов – правнук Никодима.
Плечистый вихрастый, он привычно восседает на неосёдланной кобылке. Она пританцовывает, и всаднику приходится натягивать поводья. С Петькой, тоже верхами, его дружки: долговязый рыжий Ганька Мальцев и Ванятка Вакарин, семилетний шустрик, которого приятели подсаживают на конскую спину, самому ещё не взобраться.
– Маменька! Отпусти в ночное… – умоляют в два голоса Марию Дмитриевну Паша и Митя.
Мать на мгновение задумывается. По выражению её стареющего, но ещё красивого лица нетрудно догадаться: она колеблется. Конечно, сыновья уверенно держатся в седле. Все-таки беспокойно за них. И не без причины: в шесть лет Митя свалился с лошади – вывихнул руку в плече. Пришлось два месяца водить его в Тобольске к доктору Дьякову на массаж. Всё обошлось, а сколько переживали родители?
– Ну, пожалуйста, – настаивает Митя.
И Мария Дмитриевна соглашается:
– Езжайте, пострелы. Только осторожнее, ради бога. Ты, Пётр, за ними присмотри…
Петька Шишов солидно кивает, мол, не сомневайся, барыня, всё будет хорошо. Ганька подводит к крыльцу двух менделеевских саврасых, протягивает братьям поводья. Мария Дмитриевна торопливо скрывается в доме и выносит сыновьям сумку с наспех собранной едой. Шишов ударяет пятками в кобыльи бока, и лошадь трогается с места. За Петькой следуют остальные. Кавалькада чинно едет за околицу.
Но вот село позади. Юные всадники громко перекликаются. Кони уже рысят, стучат копыта в дорожную твердь. Митя воображает себя лихим гусаром. Ветер упруго дует ему в лицо, треплет волосы. Грудь мальчика вбирает прохладный воздух, насыщенный ароматами трав. Впереди тёмный загадочный простор. Возникает ощущение полёта. В такие минуты влюбляешься в верховую езду на всю жизнь…
Вот и луг. Отава – мягкая молодая трава – устилает его зелёным ковром. Петька и Ганька спешились и ловко стреноживают лошадей. Остальные мальчишки собирают хворост в прибрежных кустах, разжигают костёр. Валежник дымит, подсыхая. Наконец пламя набирает силу. Из мрака тянутся к нему любопытные добрые конские головы. Мальчишки дают лошадям ломти хлеба, и те берут его влажными бархатными губами.
Пора позаботиться и о себе. Ребята закапывают в горячую золу картофелины и через некоторое время выкатывают их прутиками. Почерневшие, слегка обуглившиеся картофелины остужают, чистят и едят с хлебом и солёными огурцами. Наконец животы туги, словно барабаны.
Ганька негромким голосом заводит сказку про водяного и русалку. Поначалу его внимательно слушают, но Ванятка вскоре засыпает, тихонько посвистывая носом. А через десяток минут ровный Ганькин говорок погружает в дрёму и остальных.
– Эдак, ребята, мы сейчас все уснём, – ворчит Петя. – Лучше споём…
И он тут же затягивает частушку, услышанную от взрослых парней:
Петька знает пропасть бойких песенок и складывает их в одну бесконечную. Митя завидует его цепкой памяти, хотя и сам знает не один десяток частушек.
Голоса разносятся над ночным лугом. Проснулся Ваня. Поёт уже не один Петька, а все. Но азарт постепенно певцов ослабевает. Ночь настраивает на покой, и задор уступает место мечтательности, даже грусти. Ганька заводит песню о казаке, который возвращался издалёка в родные края, мечтая увидеть жену. Приезжает он в село, а казачка ему изменила, «другому сердце отдала». Переживает муж, мальчишкам его жаль.
– Не раскисать! – командует Петька.
Лукаво окинув взглядом ватагу, он предлагает потешиться в загадки. Остальные соглашаются, и Шишов продолжает:
– Братцы, смекайте. Кто сообразит первым, даёт остальным по щелчку. Играть безотказно и без обмана. Слушайте: два стоят, два лежат, пята ходит, шеста водит, седьма поворачивает?
Митя торопливо перебирает в уме возможные ответы и выпаливает:
– Мельница!
– Нет.
– Телега, – неуверенно произносит Паша. Он смущен собственной несообразительностью, все-таки гимназист…
– Туго отгадываете, сударики, – торжествует Петька.
– Ответ нехитрый – дверь!
Проигравшие подставляют лбы, и Шишов бьёт старательно и щадит только Ванятку.
Надоедают и загадки. Мальчики засыпают на охапках сена из смётанных на лугу копен. У гаснущего костра – один Шишов. Время от времени он подбрасывает в огонь сучья, и те вспыхивают, посылая в небо густые жёлтые искры.
Ночь кажется Петьке бесконечной. Наконец он тормошит Митю, и уже новый сторож заботится о костре и табуне. Шишов прижимается к теплому боку Ванятки и засыпает.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.