Мальчик из леса - [13]

Он постучал снова.

Шарканье ног. Пауза. Было около девяти вечера. Наверное, Ава О’Брайан сейчас смотрит в глазок. Уайлд ждал. Секундой позже звякнула дверная цепочка. Ручка двери повернулась.

— Уайлд?

На Аве был длинный махровый халат. Уайлд знал этот халат. Даже надевал его.

— Можно войти на минутку? — Он вгляделся в ее лицо: рада она ему или не рада? Хотя какая разница? Похоже, эмоции смешанные. То ли удивление, то ли радость. И что-то еще, а что — непонятно.

— Сейчас?

Он не потрудился ответить.

Ава подалась вперед, заглянула ему в глаза и шепнула:

— Уайлд, я не одна.

Ах вот оно что! Теперь понятно.

Лицо ее смягчилось.

— Ох, Уайлд, — сказала она чересчур ласково. — Ну почему именно сегодня?

Может, не стоило к ней приходить. Может, было бы лучше, если бы к ней зашла Хестер.

— Я насчет Наоми Пайн, — сказал он.

Аве стало интересно. Она оглянулась, вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь.

— Насчет Наоми? С ней что-то случилось?

— Она пропала.

— То есть как это — пропала?

— Она твоя ученица, верно?

— Вроде того.

— Вроде того? Поясни.

— Сперва ты поясни. Что значит «пропала»?

— Ты заметила, что она не ходит в школу?

— Решила, что она приболела. — Ава поплотнее запахнула махровый халат. — Ничего не понимаю. Почему ты спрашиваешь про Наоми?

— Пытаюсь ее найти.

— Но почему? — Уайлд не ответил, и Ава продолжила: — С отцом ее разговаривал?

— Мой коллега разговаривал. — Так проще, чем объяснять про Хестер.

— И что?

— Отец говорит, что Наоми в гостях у матери.

— Так и сказал?

— Да.

— Наоми давно уже не общается с матерью. — Теперь Ава встревожилась по-настоящему.

— Да, мы в курсе.

— А ко мне почему пришел?

— Кое-кто, — так снова проще, — сказал, что вы с ней дружите.

— Все равно ничего не понимаю. Почему ты ищешь Наоми? Тебя кто-то нанял?

— Нет. Попросили об услуге.

— Кто попросил?

— Не могу сказать. Ты не знаешь, где ее искать?

Дверь у нее за спиной отворилась. В проеме возник здоровенный мужчина с очень длинной бородой. Он посмотрел на Аву, на Уайлда и сказал:

— Привет.

— Привет, — отозвался Уайлд.

Бородач снова посмотрел на Аву:

— Я, пожалуй, пойду.

— Не спеши, — сказал Уайлд. — Я ненадолго.

Бородач еще раз посмотрел на Аву. Затем кивнул, словно прочел ответ у нее на лице, и спросил:

— В следующий раз?

— Да, конечно.

Бородач поцеловал ее в щеку, хлопнул Уайлда по спине и неторопливо спустился с крыльца. Забрался в «GMC Террейн», сдал назад и помахал на прощание рукой. Уайлд повернулся к Аве и задумался, не стоит ли извиниться. Ава отмахнулась:

— Заходи.

Уайлд сел на тот же красный диван, где они с Авой впервые поцеловались, и обшарил комнату быстрым взглядом. С тех пор как он провел здесь три дня, в комнате почти ничего не изменилось. На стенах появились две новые картины, висели они почти ровно: акварель с изображением измученного лица и написанный маслом пейзаж. Гора Хувенкопф, недалеко отсюда.

— Твои работы? — спросил он.

Ава помотала головой:

— Учеников.

Уайлд так и думал. Ава не любила показывать свои картины. «Это личное, — однажды ответила она на его вопрос. — В них слишком много от меня. И все недостатки сразу бросаются в глаза».

— Не Наоми рисовала?

— Нет, — сказала Ава. — Но ты давай, не стесняйся.

— В смысле?

— Поправь их. — Она показала на стену. — Я же знаю, что у тебя руки чешутся.

Ночами, когда Ава спала, Уайлд ходил по дому со строительным уровнем и проверял, ровно ли висят картины. На стенах его жилища не было картин — и по этой причине тоже.

Когда Уайлд начал поправлять рамы, Ава села в кресло в другом углу комнаты, подальше от него.

— Ты должен рассказать, почему ищешь ее.

— Нет, не должен.

— Прошу прощения?

Он закончил возиться с акварелью.

— Некогда объяснять. Ава, ты мне доверяешь?

— А стоит? — Уайлду показалось, что голос ее прозвучал резковато. Она откинула прядь волос с лица, помолчала. — Да, Уайлд, я тебе доверяю.

— Расскажи мне про Наоми.

— Я не знаю, где она, если ты об этом.

— Но она же твоя ученица?

— Пока нет, но скоро будет.

— Не понял?

— Я посоветовала ей записаться на курс основ акварели. В следующем семестре. Тогда она и станет моей ученицей.

— Но ты с ней уже знакома?

— Да.

— Как вы познакомились?

— Три дня в неделю я дежурю в столовой. Прискорбно, но после сокращения там людей не хватает. — Она подалась вперед. — Ты же сам учился в этой школе, верно?

— Да.

— Не поверишь, но когда мы… — Она подняла глаза к потолку, словно подбирая нужное слово; пожала плечами и продолжила: — Были вместе, я понятия не имела, кто ты такой и какое у тебя прошлое.

— Знаю.

— Откуда?

— Это всегда заметно.

— Другие как-то иначе к тебе относятся, да? Ладно, проехали. Не важно. В школе ты был изгоем, да?

— В какой-то степени.

— В какой-то степени, — повторила она, — потому что ты сильный, красивый. Наверняка спортивный. Полная противоположность Наоми. Она пария, Уайлд. Целиком и полностью, с головы до пят. Такая вот девочка. Одноклассники ее изводят. Понимаю, так говорить некрасиво, но по какой-то причине она пробуждает в окружающих этот инстинкт. Ту часть человеческой натуры, о которой не принято говорить. Каждый из нас с удовольствием смотрит этот спектакль. Лишь отчасти, но тем не менее. Как будто Наоми заслуживает такого отношения. И дело не только в учениках. Преподаватели тоже нет-нет да улыбнутся. Я не говорю, что им нравятся все эти издевательства, но никто не пытается защитить Наоми.