Максим Горький - [42]

Не сразу Горький нашел правильную позицию в отношении к войне. Шовинистический угар, жестокие методы ведения войны германским империализмом сбили его с толку. В сентябре 1914 года он вместе со Струве, Туган-Барановским, Милюковым, Гучковым, учеными-литературоведами А.Веселовским, Д.Овсянико-Куликовским, художниками - А. и В. Васнецовыми, деятелями театра - Шаляпиным, Собиновым, Ермоловой, Станиславским, Немировичем-Данченко, писателями - Буниным, Телешовым, Серафимовичем подписал обращение, объявлявшее виновником в войне весь немецкий народ (и только его; на деле в войне были "виноваты" империалисты всех стран). Его военные противники признавались защитниками цивилизации. "Шовинистически-поповским протестом" назвал обращение Ленин.

"Бедный Горький! Как жаль, что он осрамился, подписав поганую бумажонку российских либералишек", - сокрушенно заметил он, напоминая Горькому об ответственности, которую накладывает на него высокое звание пролетарского писателя, доверие рабочих.

Скоро и сам писатель осознал свое заблуждение, особенно когда увидел, как спекулируют его именем реакционные газеты. Уже через три дня после опубликования письма-протеста Горький заметил: "...протест литераторов против "немецких зверств" - подписал второпях, и это очень меня мучает". Он начал понимать, что не весь немецкий народ виноват в войне, задумал серию брошюр о капитале как виновнике кровавой бойни (наивно, впрочем, полагая, что его можно утихомирить налогами).

В декабре 1914 года Горький послал в петроградскую газету "День" статью, в которой выступал против писателей, переносивших обвинение в развязывании войны "на всю тевтонскую народность": "войну затевают не нации". Статья была запрещена цензурой.

"Война, чудовище, рожденное глупостью и жадностью, изо дня в день высасывает лучшую кровь мира, уничтожает мозг, вещество, творящее все ценности, которыми гордилось человечество, убивает живые, юные силы земли. Процесс уничтожения культуры, бессмысленного истребления продуктов и результатов общечеловеческого труда - становится все шире и глубже", - писал Горький летом 1916 года.

Писатель по-прежнему под наблюдением полиции. Вот одно из полицейских донесений (от 17 апреля 1915 года): "Сведение. "Сладкий" (полицейская кличка Горького. - И.Н.), Кронверкский пр. д.23 вышел из дома в 12 час. дня, на углу Кронверкского пр. и Каменноостровского сел в трамвай и поехал без наблюдения, был указан филеру Семенову. Соловьев"*.

______________

* Папку с полицейским делом о слежке за "Сладким" Горький получил в подарок в 1917 году ко дню рождения - ее случайно спасли, когда охранники жгли полицейские бумаги.

Охранка доложила в ноябре 1915 года, что писатель на собрании общества помощи жертвам войны призывал "теперь же совершить революцию внутри страны".

С декабря 1915 года Горький издает журнал "Летопись" (выходил до декабря 1917 года).

Горький писал, что "Летопись" рассчитана на широкого демократического читателя и ее материал должен быть объективным, убедительным и популярным, охарактеризовал цель журнала ("может быть, несколько утопическую", по его словам) как стремление "попытаться внести в хаос эмоций отрезвляющие начала интеллектуализма".

"Летопись" была задумана как журнал антивоенный, выступающий "за интересы интернациональной планетарной культуры, против национализма, империализма и всеобщего одичания". Но говорить во весь голос цензура "Летописи" не давала (так, из первого же номера вырезали шесть статей и изуродовали остальные). Поэтому журнал о событиях внутренней и международной жизни писал мало и весьма сдержанно. Однако и в условиях жестоких цензурных репрессий "Летопись" выступала против войны, против национализма; недаром она вызывала припадки злобы у реакционной печати.

В журнале печатались писатели Короленко, Бунин, Блок, Есенин, Пришвин, Гладков, Маяковский, Бабель, Чапыгин, Брюсов, Райнис, Исаакян, Шишков, историк-марксист М.Н.Покровский, А.В.Луначарский, К.А.Тимирязев.

Печатает журнал перевод антивоенной повести Г.Уэллса "Мистер Бритлинг пьет чашу до дна". Цензура вырезала из нее большие куски.

На страницах "Летописи" появились горьковские статьи, повесть "В людях", рассказы "Страсти-мордасти", "Как сложили песню".

Не все в статьях писателя было верно. Горький не поднялся до ленинской идеи превращения войны империалистической в войну гражданскую, до борьбы за поражение своего правительства.

Несправедливо думал он о русском народе, в частности крестьянстве, представляя его по-обломовски слабовольным, стремясь резкостью своих суждений, чувством "ответственности за идиотизм соплеменников" расшевелить общественное мнение: "Мне больно видеть эту инертность, отсутствие инициативы у русского народа... Каждый человек ответственен за те мерзости, которые творятся в его доме, его городе, его стране..."

Стойкое представление о пассивности русского национального характера сказывалось в ряде произведений писателя, но не оно определяло их идейную направленность, а революционный порыв, социалистическая убежденность, уверенность в ведущей роли пролетариата в освободительном движении, непоколебимая вера в светлое будущее, глубокое и всестороннее изображение русской жизни.