Макрохристианский мир в эпоху глобализации - [360]

Особое значение в контексте дальнейшего развития демократии (согласно западным же канонам) имеет индивидуализация как повышенная ответственность личности за свою судьбу, как ее способность к самоопределению, и склонность к самостоятельному выбору моделей поведения, целей и ценностей.

Казалось бы, в этом контексте современный человек обладает широчайшими возможностями. Однако проблема эта сегодня обостряется. Хотя возможности свободы выбора действительно расширились, но трудно, как оказалось, ими воспользоваться.

Сложности начинаются с того, что под воздействием передовых информационных технологий пользователям задаются ценностные ориентиры, размывающие индивидуальное сознание и обеспечивающие встраивания индивида в параметры сознания коллективного. Ясно, что доминирование коллективного сознания над индивидуальным само по себе подавляет индивидуализм и поэтому (при сохранении всей атрибутики и внешней оболочки демократии) такого рода трансформация подрывает демократизм в его глубинной сути. Нарастание несвободы (т. е., эрозии свободного выбора) на уровне индивида не может быть ничем компенсировано. Коварство подрыва демократии в этом случае (т. е., в случае доминирования коллективного сознания над индивидуальным) заключается в его скрытном, невидимом характере.

Подтасовка в этом случае заключается в том, что демократическим при таком подходе можно считать и то сообщество, которое целиком состоит из лиц, зомбированных киберпространством. И не имело бы значения то, что при открытости доступа к подсознанию чужое коллективное полностью бы вытеснило свое личностное.

Так что в случае, когда речь идет о деформациях демократии под влиянием глобализации, имеется в виду не проформа, а содержательная сторона демократии, которая ни у нас, ни на Западе во внимание не принимается. И причина невнимания достаточно существенна. Ведь сосредоточение внимания на процедурах в ущерб выявлению реальных интересов и мнений позволяет элите успешно манипулировать сознанием простых граждан в своих небескорыстных интересах.

Заметим, что такое небрежное отношение к содержательной стороне демократии особенно опасно в странах с неустоявшимися демократическими традициями, где задавленные нищетой массы легко поддаются манипулированию даже в тех случаях, когда претенденты на власть заведомо известны как представители «антинародного режима».

Акцентирование внимания исключительно на формальных процедурах далеко не сводится к фактическому игнорированию мнений и интересов народа в период избирательных кампаний. Распространение такого подхода на постизбирательный период оборачивается отстранением народа от решения насущных задач, что позволяет элите управлять страной в своих узких интересах. В итоге «своя» элита и в образе жизни, и в системе ценностей идет в отрыве от жизни народа.

Конечно, элита и народ всегда были разделены. Однако в условиях глобализации, вопреки тому, что возможности подтягивания масс к элитарной планке расширились, пропасть между элитами и народом существенно углубилась. Глобализация обернулась порчей элиты: отторжением от народа, замыканием в узкоклановых интересах, заменой национально–государственных ценностей «ценностями» глобализма. Элита (и глобальная, и местная) превратилась в самовоспроизводящуюся касту, и демократические процедуры для нее приемлемы лишь как прикрытие своей лигитимности. По этой причине и ведущие страны мирового авангарда бывают озабочены лишь чистотой и прозрачностью процедур, а не степенью выражения интересов народа. И не случайно ни в США, ни у нас нет претензий ни к покупке голосов, ни к другим деформациям, осуществляемым в русле монетарной демократии.

Все это, между прочим, воспринимается элитами как нечто вполне естественное и оправданное по критериям демократичности. Причина — в окостенении кланового сознания, т. е., в том, что в условиях широкого применения манипулятивных технологий формирование сознания элит и общества происходит так, что они «говорят на разных языках», так как обладают разными системами ценностей, преследуют разные цели. Они могут поддерживать друг друга, враждовать, но при этом утрачивают способность к главному — к взаимопониманию. В итоге в стране возникают «две нации».

В условиях, когда элита отрывается от народа, она утрачивает и свою эффективность, и свою общественно полезную функцию, которая, собственно говоря, и оправдывает ее существование Демократические институты в этом случае по сути теряют свой смысл. Идеи и представления, рождаемые обществом, уже не проходят наверх по капиллярам социальных систем. Они просто не воспринимаются элитой и перестают влиять на общественное развитие.

Деградация демократии в такой ситуации лишает общество «встроенного стабилизатора», происходит расшатывание его внутреннего устройства.

Возвращаясь после всего сказанного к линии взаимосвязи свободы, демократизма и информатизации, еще раз выделим, но теперь уже с другой стороны, проблемы раскрепощенности и закрепощенности в условиях Интернета. Сомнений нет — Интернет становится инструментом освобождения индивидуума от заданности средств массовой информации. Однако речь идет о людях, которые достигли того уровня самосознания, который позволяет им понять, что мировая система средств массовой информации манипулирует общественным сознанием. Но в этом случае мы имеем дело с абсолютным меньшинством, независимым в экономическом и культурном плане, намного превосходящим основную массу людей. Не случайно эти энтузиасты в подавляющем большинстве в прошлом были активистами левых партий в Европе, либо либерального движения в Америке. Часто это люди, которые по-прежнему готовы встать под те или иные знамена. Существуют, конечно, и миллионы пользователей Интернета, привлеченных его возможностями, которых не интересует социальный контекст. Их контекст свободы чаще всего не волнует.