«Македонские легенды» Византии - [8]
Второе заседание Собора состоялось 7 октября 869 г., было столь же малочисленным, как и первое, но еще более неприглядным по содержанию. Принимали в общение епископов, ранее состоявших в лагере св. Фотия – всего 10 архиереев. От имени этой группы епископ Феодор Карийский представил записку, в которой живописал якобы имевшие место гонения на них со стороны опального патриарха. Что, как нужно полагать, и подвигло их на измену св. Игнатию. В конце своей речи эти лица дали обещание не вступать в общение со св. Фотием и соглашались понести любое наказание, какое им вынесет папа Адриан II и св. Игнатий.
Разумеется, их простили, и св. Игнатий возложил на «возвращенцев» свой омофор со словами из Евангелия (Ин. 5: 14): «Вот ты выздоровел, не греши же, чтобы не случилось с тобой чего хуже». Затем с покаянием явилось 11 пресвитеров, 9 диаконов и 6 иподиаконов. Все подписали папскую формулу и были приняты в общение. На них наложили небольшую епитимию, должную, скорее, служить примером для всех остальных, чем реальным наказанием за содеянные «грехи».
Третье заседание произошло 11 октября 869 г., и на нем присутствовало уже 23 епископа Восточной церкви. Всем открылось, что, желая какими угодно средствами увеличить число присутствующих архиереев, организаторы Собора привлекли и тех, кого только что приняли в общение на прошлом заседании. Таким образом, вчерашние подсудимые стали судьями. Делалась даже попытка привлечь к Собору двух епископов, рукоположенных еще при Константинопольском патриархе св. Мефодии: Феодула Анкирского и Никифора Никейского. Но те категорично отказались участвовать в этом судилище, хотя и обосновали свой отказ в уклончивой форме, заявив, будто не имеет смысла подписываться под папской формулой, поскольку при своей хиротонии они уже излагали Символ Веры, чтобы подтвердить свое правоверие. Стало ясно, что говорить больше не о чем, и в оставшееся время участники перечитывали переписку императора Василия I и св. Игнатия с папами[28].
После того как необходимая почва была подготовлена, Собор решил наконец-то изучить дело самого св. Фотия. В принципе при том беззаконии, которое творилось на его заседаниях, необходимость в этом уже отсутствовала. Но в дело вмешались два обстоятельства: во-первых, «игнатианам» и папским легатам очень хотелось окончательно унизить свергнутого патриарха; а, во-вторых, неожиданно возникла необходимость исследовать дело тех епископов и клириков, которые не желали признавать св. Игнатия Константинопольским патриархом. Этому вопросу и было посвящено четвертое заседание Собора, состоявшееся 13 октября 869 г.
Патрикий Ваанис сделал заявление о том, что 2 епископа – Феофил и Захария, бывшие в составе посольства в Рим для уведомления папы Николая I о посвящении св. Фотия в патриархи, уверяли, будто понтифик при них принял того в общение. Поэтому Ваанис предложил пригласить этих архиереев и доказать им, что их слова лишены основы. К ним направили делегацию, которой Феофил и Захария заявили, что не считают св. Игнатия своим патриархом. Члены Собора воскликнули: «Так пусть и они разделят жребий св. Фотия!»
Но Ваанис не удовлетворился таким ответом, заявив, что нельзя св. Фотия считать осужденным, не сделав ни одной попытки пригласить его на заседание Собора – совершенно справедливое мнение, не поддержанное легатами. Те искренне полагали, что, осудив бывшего патриарха, папа уже совершил окончательное осуждение; но восточный епископат все же думал иначе. Легаты упрямились, Ваанис настаивал на своем. Сановник даже высказал в адрес папских представителей угрозу: если св. Фотий не будет приглашен на Собор, то он не станет подписывать от имени императора соборные акты.
Безусловно, эти грозные заявления были сделаны после предварительной консультации с Василием I, втайне совершенно не желавшего признавать абсолютную власть Римского епископа в Церкви и нарушать каноничную процедуру суда над патриархом[29]. Его активно поддержали даже «игнатиане», прекрасно понимавшие, что только благодаря Василию I стало возможным восстановление св. Игнатия на патриаршестве. Весь малочисленный Собор начал, к удивлению неподготовленных к такому обороту легатов, восклицать: «Определяем, чтобы подлежащие суду были вызваны на Собор, и чтобы суд был в их присутствии; им нужно дать право защиты!»
Единственным утешением легатам стали льстивые и ни к чему не обязывающие слова греков, что суд папы – непреложен, а сами восточные епископы почитают их «как пророков». Все-таки папские посланники попытались мягко протестовать, спросив: «Разве осуждение папы неизвестно св. Фотию и остальным епископам?» Ведь раз произнесенное суждение папы не может быть никем отменено («Roma locuta res decisa»). Но получили ответ, что осужденные сами не слышали его, и потому должны быть приглашены на суд. Наконец, легаты сдались, справедливо опасаясь остаться в полном одиночестве[30].
Была отправлена делегация к «фотианам», из которых почему-то пригласили только уже знакомых нам епископов Феофила и Захарию. К великому недовольству легатов, те стали утверждать, что во время посещения Рима сослужили с папой Николаем I Божественную Литургию, и если понтифик принял их, как патриарших посланников, в церковное общение, то, следовательно, признал и св. Фотия патриархом. Возник длительный спор, полный противоречивых свидетельств и ложных клятв со стороны беспринципного синкелла Илии. Устав от словопрений, участники Собора предложили Феофилу и Захарии подписаться под папской формулой, но те и слышать об этом не хотели. Разъяренные легаты воскликнули: «Тогда выбросьте их вон!» – и «фотианских» епископов удалили из зала заседаний. Так завершился очередной день
