Маисовый колос - [11]

— Само собой разумеется, можешь, — ответил дон Луис. — Вообще я прошу тебя делать все, что найдешь нужным, только с тем условием, чтобы ты больше не впутывал никого в мое дело.

— Ты опять о том же, Луис?.. Не беспокойся, не впутаю кого не следует... Не желаешь ли дать мне какое-нибудь специальное поручение?

— Нет. А сказал ты своей кузине, чтобы она, наконец, прилегла отдохнуть после всех этих беспокойств?

— Эге! Начал уже тревожиться о моей кузине! Смотри, не вздумай еще влюбиться в нее!

— Будет тебе вздор городить, Мигель!.. Прощай же, пока... Береги себя, хоть ради меня.

— Будь покоен: в пасть волка не полезу... Итак до вечера!

— До вечера!

Друзья крепко обнялись и распрощались.

Выходя из комнаты, дон Мигель сделал Хосе и Тонилло знак следовать за собой.

— Тонилло, — сказал он, когда они вышли в галерею, — ступай приготовь наших лошадей... Мы поедем провожать доктора; а вас, Хосе, я попрошу не отходить от дона Луиса, делать все, что он прикажет, и, в случав надобности, защищать его, как вы защищали бы его отца.; Быть может, те, которые так отделали моего друга, принадлежат к Народному Обществу; тогда они, конечно, захотят отомстить за своих товарищей, которых он уложил, защищая себя, и употребят все силы, чтобы разыскать его убежище.

— Разыскать его они, конечно, могут, сеньор, — сказал старик, — но войти в него, пока жив старый Хосе, им не скоро удастся, а придется порядком повозиться, потому что он не хуже их владеет оружием.

— Браво! Я знал, что вы иначе не ответите, произнес дон Мигель, крепко пожимая старику руку. — Эх, если бы в моем распоряжении была хоть сотня таких людей как вы, тогда сразу прекратились бы страдания нашей родины!.. Однако, до свидания до вечера. Не забудьте запереть за нами ворота и двери.

— Не забуду, сеньор, будьте покойны, да хранит вас Бог!

Доктор уже прощался с донной Гермозой, когда дон Мигель возвратился в гостиную.

— Я еду провожать вас, доктор, — объявил молодой человек.

— Это будет совершенно напрасный труд, — возразил Парсеваль. — Я хорошо заметил дорогу и надеюсь найти ее один.

— Мне все равно нужно побывать дома, поэтому я и хочу воспользоваться случаем ехать в вашем обществе, — сказал молодой человек.

— А! Ну это дело другое. В таком случае я очень рад. Едем.

— Сию минуту, доктор... Милая Гермоза, — обратился дон Мигель к кузине. — Я приеду не раньше семи часов вечера, а днем пришлю Тонилло узнать о состоянии больного. Пока прощай. Покойной ночи. Не бойся ничего и не забудь утром отослать своих слуг.

— Если я и боюсь, то только за тебя и за твоего друга! — с живостью проговорила молодая женщина.

— Я знаю это, но могу уверить тебя, что все кончится благополучно.

— Сеньор, дон Мигель дель Кампо надеется на свои крупные связи, — с добродушной и ироничной улыбкой заметил Парсеваль.

— Еще бы! — воскликнул дон Мигель. — Не даром же я числюсь советником его превосходительства, сеньора министра дона Фелиппе, и членом-корреспондентом Народного Общества. Кроме того, я нахожусь под особым покровительством сеньоров Анхоренас!

Все это он проговорил с такой комичной важностью, что все невольно рассмеялись.

— Смейтесь, смейтесь! — продолжал он. — Однако, если бы не эти преимущества, которые мне служат лишь для того...

— Едем же, Мигель! — перебил доктор.

— Да, и то пора... До свидания, Гермоза!

Он поцеловал изящную руку молодой женщины и вышел вслед за доктором, простившимся с хозяйкой почтительным поклоном.

Глава V КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ

Проводив Парсеваля, дон Мигель со своим слугой поскакал домой, где тотчас же вошел в свой кабинет-библиотеку. Комната была освещена громадной бронзовой лампой, стоявшей посредине на длинном и широком письменном столе.

Пора нам, однако, поближе познакомить читателя с этим молодым человеком, которому предстоит играть самую видную роль в нашем рассказе. Дону Мигелю было не более двадцати пяти лет от роду. Среднего роста, прекрасно сложенный, смуглый, темноволосый, с голубыми глазами, орлиным носом, пунцовыми губами и ровными, снежно-белыми зубами, он был очень хорош собой. Мужественные черты его благородного лица дышали умом и энергией. Судя по его балагурству с доном Луисом, можно было подумать, что это один из тех бесшабашных весельчаков, которым все нипочем, которые все делают только порывами и, прикрываясь подчас маской деловитости, ради хвастовства, берутся за великие дела, но окончить их не могут. В действительности же дон Мигель был не по летам серьезен и благоразумен и, как будет видно из последующего, но только не любил выставлять это на вид, а, напротив, находил нужным разыгрывать пустого, легкомысленного человека, чем и сбивал многих с толку. Балагурил же он с доном Луисом просто из нежелания показать ему, что находит его положение опасным.

Дон Мигель дель Кампо был единственным сыном дона Антонио дель Кампо, богатого землевладельца на юге, родственника знаменитых сеньоров Анхоренас, которые в свою очередь состояли в родстве с Розасом. Благодаря этому, а также своему громадному состоянию, они пользовались большим влиянием в федеральной партии своего отечества.

Дон Антонио дель Кампо был человек очень честный и прямой, горячо стоявший за федерацию и служивший ей сначала при Лопесе, затем при Даррего, а теперь при Розасе. Делал он это потому, что плохо понимал значение слова «федерация», чего, впрочем, не понимали и девять десятых всех федералистов, начиная с 1811 года, когда полковник Артигас первый произнес это слово, чтобы иметь повод возмутиться против правительства, и вплоть до 1829 года, когда этим словом воспользовался дон Хуан Мануэль Розас, возмутившийся против всего справедливого и честного.