Маханакхон - [33]

– Спасибо, – ответил Огневский. – Сейчас это единственная наша надежда, другой зацепки у следствия нет. Вот только боюсь, что этот «Питерс» – или как там его зовут на самом деле? – знал, что делает. Не стал бы угонять летательное средство, не имея какого-то плана на этот случай… Еще попробуем отследить, на кого был оформлен фальшивый адрес почты. Насколько я помню, в Таиланде, чтобы зарегистрировать адрес в зоне “.co.th”, нужно предоставить документы о регистрации легальной тайской компании.

Ум кивнула.

– Только опять же, – продолжал Андрей, – больно серьезные люди играют против нас, скорее всего, и тут концы зачистили.

Они вышли из здания на площадь, к статуе Пхрома.

Дело дрянь. Противники увели важную – да что там – единственную улику: жесткий диск аймака, лежавший в сумке. А заодно и ноутбук, видимо, находившийся в вертолете. Причем сделано это было максимально дерзко и цинично, прямо из-под носа Огневского. Даже ножом пырнуть хотели.

А тут еще Ум внезапно стала лезть с нравоучениями:

– Вы знаете, у нас есть выражение «чай йен» – «холодное сердце». В европейских языках оно считается обидным, но в тайской культуре означает добродетель, всегда сохранять спокойствие. Вы, фаранги, очень «чай лонг» – «горячие сердцем». Как этот человек злился на вас, я думала, сейчас зарычит! И даже вы, кхун Андэй. Неудача вас так расстроила!

Огневский собирался негалантно отмахнуться от поучений, но Ум продолжила:

– И кхун Селэгей, похоже, был такой, если не еще более «горячий». Смотрите, что он сделал со своим планшетом…

Девушка вынула из сумки айпад, все стекло которого было рассечено кривыми трещинами.

– Планшет Шестова?! – воскликнул Андрей.

– Да, – улыбнулась Ум. – Я поговорила с одним из сотрудников, у которого рабочее место возле входа в… Ну, в комнату, где русские сидят, чтобы им было жарко.

– В баню?

Она кивнула.

– Этот человек, кхун Бой, один из старших программистов, он часто засиживался в офисе допоздна, как и кхун Селэгей.

Огневский слушал, пораженный.

Работник рассказал, что в один из вечеров перед исчезновением Шестов был очень «чай лонг», сердито шагал по офису, что-то бормотал на своем языке. Потом какое-то оповещение пришло на планшет, он прочел – и с криком швырнул его, чуть не попал в бедного Боя. Но угодил в открытую дверь бани, которую как раз оставили открытой на ночь, проветривали.

– Я осмотрела баню, – продолжала Ум. – Планшет срикошетил от стеклянной стены и упал за деревянной лавкой, на которой там сидят. Так что при следующей уборке его не заметили.

– Кхун Ум, вы чудо! – воскликнул Огневский. – Благодарю вас от всего моего «чай лонг»! Есть хороший шанс, что данные не пострадали: в планшете все пишется на флеш-привод, он тряски не боится. А корпус у айпада крепкий, металлический.

Он нащупал в кармане оторванный рукав «Питерса», и улыбка исчезла.

– Сейчас завезем планшет в аналитический отдел полиции, – сказал Андрей. – Пусть осмотрят, сделают копию всех файлов, которые можно считать. После этого отвезу моему специалисту по добыванию данных. А потом… будет еще одна встреча.

Соотечественники

Огневский молча шагал по пустому парку особняка.

Было всего одиннадцать тридцать утра. Грищ обещал первые результаты к вечеру (если будут), а пока оставалось вспоминать все, что произошло, и ломать голову.

Больше всего, конечно, занимал Андрея загадочный «вертолетчик». Мало того что тот умудрился внедриться в СБ Шестова, нагло и изобретательно похитил его личный компьютер, лежавший в вертолете. Так еще и выхватил из-под носа у следствия единственный оставшийся источник данных – жесткий диск, вынутый Огневским.

Да и к тому же попытался зарезать следователя. Хотя… Уж сильно простой был удар ножом, любой подготовленный боец отобьет не думая. На такого хитрого господина совсем непохоже… Уж не было ли это просто отвлекающим маневром? Заставить Андрея сконцентрироваться на защите своей жизни, а про сумку на несколько мгновений забыть?

Это, кстати, может намекать и на то, что с мастерами хаягакэ, атаковавшими Огневского на Силоме, как и с покойным Слоуном, этот «Питерс» не связан. Те били на поражение, их целью был «вынос тела», а этого интересовали только улики.

Увы, полчаса назад звонила Мэу, и новости у нее были плохие: перехватить вертолет не удалось. Пока прибыли две поднятые по тревоге полицейские «вертушки», угнанная машина Шестова рухнула в мутные воды Чаопхраи, реки, пересекавшей Бангкок с севера на юг. Следов пилота не обнаружено.

Очевидцы сообщили, что перед тем как упасть в реку, вертолет пару минут шел на высоте всего нескольких метров над волнами. Оставалось предположить, что угонщик выпрыгнул в Чаопхраю прежде, чем машина ударилась об воду.

При всем бешенстве, переполнявшем сейчас Огневского, он не мог не восхищаться стилем работы – бесстрашием, дерзостью и выдумкой этого «Питерса».

В руке Андрей комкал черный рукав пиджака. У него была только одна ниточка к личности этого загадочного человека, и он боялся того, куда она может привести.

– Кхун Андэй?

Огневский не сразу заметил Ноя, управляющего усадьбой. Тот, похоже, стоял перед ним уже какое-то время, пытаясь ненавязчиво обратить на себя внимание. Ной был толст и торжественен, с черными усами.