Магнус Ридольф - [89]

В его словах прозвучало такое безнадежное отчаяние, что Ридольф ощутил укол сочувствия. «Исключительно из любопытства – и не принимая на себя никаких обязательств – могу ли я узнать, в чем заключается характер проблемы, с которой вы столкнулись?»

Из груди Бонфиса вырвался скорбный смешок: «По существу, моя проблема – это моя судьба».

«В таком случае я не способен оказать вам какую-либо помощь», – сказал Ридольф.

Бонфис снова горько рассмеялся: «Я имею в виду „судьбу“ в самом широком смысле, включающем… – он сделал неопределенный жест рукой, – все, что угодно. Возникает впечатление, что я предрасположен к неудачам и поражениям. Я считаю себя человеком доброй воли – и, тем не менее, у меня больше врагов, чем у кого бы то ни было. Я привлекаю врагов так, как если бы я был самым отвратительным и жестоким существом во Вселенной».

Теперь Магнус Ридольф разглядывал Бонфиса с некоторым интересом: «И эти враги, как вы их называете, объединились против вас?»

«Нет… по меньшей мере, я так не думаю. Меня преследует женщина. Она делает все возможное для того, чтобы меня убить».

«Могу дать вам совет, который я дал бы любому человеку, оказавшемуся в вашем положении, – сказал Ридольф. – Порвите все связи с этой женщиной, не вступайте с ней ни в какие отношения».

Бонфис стал говорить – с отчаянной торопливостью, то и дело оглядываясь на палеолитических дикарей: «У меня с ней никогда не было никаких связей, никаких отношений! В том-то и дело! Я охотно признаю, что сделал большую глупость – антрополог должен соблюдать осторожность в таких вещах, но я был полностью поглощен работой. Все это случилось на южной оконечности Харезма, на Мертвой Точке – вам известна эта планета?»

«Я никогда там не был».

«Меня остановили на улице какие-то люди и говорят: „Мы слышали, что ты вступил в интимные сношения с нашей родственницей!“ Я возразил: „Нет, нет! Неправда!“ – потому что, естественно, будучи антропологом, я остерегаюсь таких вещей, как чумы».

Магнус Ридольф удивленно поднял брови: «Судя по тому, что вы говорите, от человека вашей профессии требуется более чем монашеское целомудрие».

Бонфис отозвался неопределенным жестом – он думал о чем-то другом. Повернувшись, чтобы взглянуть на своих подопечных, он увидел, что за столом остался только один. Бонфис застонал – стон этот словно исходил из самой глубины его души – вскочил, чуть не перевернув при этом стол Ридольфа, и пустился в погоню за беглецами.

Ридольф вздохнул и через некоторое время удалился из салона. Прогулявшись по главному фойе, он нигде не заметил антрополога. Усевшись в кресле, он заказал у буфетчика коньяку.

В фойе толпился народ. Ридольф разглядывал окружающих: откуда взялись все эти мужчины, женщины и нелюди? Какие цели, какие занятия привели их в Централ? Вот этот толстый круглолицый бонза, например – явно уроженец планеты Падме, на другом краю Галактики. Что он делает так далеко от родных мест? А этот высокий, угловатый субъект, украсивший узкий бритый череп фантастической коллекцией украшений из тантала – типичный лорд с Дакки. Изгнанник? Мститель, преследующий кровного врага? Пилигрим, совершающий какое-то безумное паломничество? А вот антроп с Гекаты, сидящий в полном одиночестве – ходячий аргумент в пользу теории параллельной эволюции. Внешнее карикатурное сходство с человеком полностью противоречило его внутренней сущности, так же не напоминавшей ничто человеческое, как нутро брюхоногого моллюска. Голова другого состояла из выбеленной солнцем и морем кости с черными впадинами теней, рот представлял собой прорезь без губ. Это был меф с планеты Маэфо; Ридольф знал, что его раса отличалась чувствительностью и осторожной скромностью, но умственные процессы мефов настолько отличались от человеческих, что представители его расы казались загадочными хранителями каких-то тайн… Ридольф сосредоточил внимание на женщине, поразившей его чудесной красотой. Грациозная и смуглая – оттенок ее кожи напоминал чистый песок пустыни – она держалась настолько самоуверенно и вызывающе, что окружающие не могли не провожать ее глазами.

В кресло рядом с Ридольфом опустился приземистый, почти полностью облысевший человек с плотными черными усами – Пан Паскоглу, владелец Централа: «Добрый вечер, господин Ридольф! Как у вас дела?»

«Очень хорошо, благодарю вас… Кто эта женщина?»

Паскоглу взглянул туда, куда смотрел Ридольф: «А! Принцесса, фея! Она с Мертвой Точки. Ее зовут… – Паскоглу прищелкнул языком. – Не припомню. У нее какое-то невразумительное имя».

«Надо полагать, она не путешествует одна?»

Паскоглу пожал плечами: «Она утверждает, что вышла замуж за Бонфиса – антрополога, таскающего за собой трех пещерных людей. Но они снимают раздельные коттеджи, и я никогда не видел их вместе».

«Потрясающе!» – пробормотал Ридольф.

«Мягко сказано! – усмехнулся в усы Паскоглу. – Надо полагать, привлекательность пещерных людей недостаточно изучена».

На следующее утро весь Централ взбудоражили слухи и пересуды: Лестера Бонфиса нашли мертвым в его коттедже – причем три палеолитических дикаря переминались с ноги на ногу в закрытой на замок клетке. Постояльцы Централа настороженно поглядывали друг на друга. Кто-то из них был убийцей!