Магнус Красный: Повелитель Просперо - [51]

Атака на разум Аримана прекратилась, его пси-защита отбросила чары убитого, и воин облегченно выдохнул. Он вновь услышал грохот битвы: рев пламени, треск разрядов, оглушительные хлопки масс-реактивных болтов.

Почувствовал боль умирающих.

Ощутил гнев мертвецов.

— Ты убил его… — проговорил наконец Азек, опускаясь на колени рядом с тлеющими останками М’элтана.

— Разумеется, — отозвался Т’Кар, восполняя запасы энергии. — И ты глупец, если думаешь, что мы выберемся отсюда без убийств.

— Он был нашим братом, — напомнил Ариман, осознав весь ужас содеянного Фозисом. — Ты лишил жизни товарища по Пятнадцатому…

Азек пытался отвести взгляд от изуродованного тела соратника, но не мог: поступок Т’Кара имел слишком важное и грозное значение. Наклонившись, легионер окунул ладони в дымящуюся кровь М’элтана.

— Если мы будем убивать друг друга, это станет началом конца, — произнес Ариман, и в его сознание ворвалась череда образов, похожих на клинки с зазубренными краями.

Расколотый керамит, залпы десяти тысяч болтеров в мире черного песка, завывающий волк под четырехликой луной и кровь, что зальет всю Галактику…

Воин неотрывно смотрел на руки, покрытые ярко-красной влагой. Глядя, как с кончиков пальцев стекает кровь, Азек с жуткой уверенностью понял: в будущем он еще не раз увидит, как его братья убивают друг друга.

— Здесь мы встали на распутье, — заключил Ариман.

— Чертовы Корвиды, — буркнул Фозис, перезаряжая болтер. — Так печетесь о будущем, что забываете жить в настоящем. Вставай, дерись! Тут повсюду враги! Смотри!

Стоило Азеку выбросить из головы зловещие картины резни, как перед его мысленным взором предстал Магнус, извивающийся на металлической каталке. Золотой шлем отсекал примарха от источника сил.

Вдруг наступила полная тишина и безмятежность.

В голове Аримана, отделенного от всего мира, раздался шепот:

+Мой любимый сын…+

— Я слышу тебя, — повернувшись, Азек воспринял поток сожаления и чувства вины, идущий от сердца в глубине зала.

Он ощутил неодолимую тягу выйти из строя-мандалы, что противоречило всем правилам боя, заложенным при обучении.

— Что ты сказал? — переспросил Т’Кар.

— Я должен идти к нему, — сказал Ариман.

— К кому?

— Нашему отцу. Он говорил со мной.

В тоне Азека звучала убежденность, и Фозис кивнул.

— Наконечник копья! — гаркнул он.

Воины Тысячи Сынов спешно приняли штурмовое построение: устремленный вперед клин из керамита и стали, психической мощи и генетически сотворенной силы.

Как только Ариман занял позицию на острие, Хатхор Маат — или, вернее, существо в его облике — вышел из ореола пси-огня. Брата по оружию окутывало сияние мощи, безыскусной в сравнении с той, которой владел истинный Маат, но все равно действенной.

— Чарами Павонидов потянуло! — крикнул Т’Кар.

Азек почувствовал мерзкую ломоту, пробирающую до мозга костей, и его тело взбунтовалось. Внутренности скрутила тошнотворная боль — клетки воина мутировали, следуя приказам, заложенным в них на первых стадиях существования.

Ариман сумел усмирить свой организм, однако трупы, свисавшие из расколотых криокапсул, не могли сопротивляться зову. Стоило эфирной энергии наполнить их лоснящиеся студенистые конечности, как гнившие веками мышцы задергались и ожили.

Одутловатые мертвецы один за другим выбирались из разбитых контейнеров, управляемые псионическими нитями безумного кукловода. Провалы их глазниц пылали сиянием Великого Океана, по отвисшим челюстям стекали тухлые телесные жидкости.

Легионеров уже окружали сотни воскрешенных, и все новые тела судорожно выбирались из резервуаров.

— Чертовы Павониды, — вздохнул Фозис.

Небо пронзили неоново-яркие световые колонны, резко очерченные на фоне тьмы. Испарив облака, параллельные лучи орбитальных орудий изгнали ночь и озарили Моргенштерн на тысячи километров во всех направлениях.

Обрушилась лавина макролазерных залпов и ядерных зарядов. Бомбардировка была тщательной, неослабной и безжалостной — как и все, связанное с Железными Воинами.

Кольцевая ударная волна от уничтожения механизма, убившего планету, достигла «Грозовой птицы» Пертурабо через секунду после вспышки, блеснувшей на фонаре кабины. Машина затряслась под ее натиском.

Сжав ручку управления, примарх удержал корабль на обратном курсе в Калэну, не позволив рухнуть вниз. Позади огненный шторм величиной с континент выжигал остатки мирового океана.

— Обычно после таких разрушений я чувствую, что восстановил справедливость, — сказал Железный Владыка. — Что одолел какое-то великое зло.

— Сейчас не так? — спросил Барбан Фальк.

— Нет. Мы ничего не добились.

— Это было понятно заранее, — напомнил легионер.

— Я знал, что возмездие окажется символическим, но ожидал испытать хотя бы слабое удовлетворение после ответного удара.

— И не испытали его?

— Да, потому что мы уже проиграли битву, причем еще до высадки на планету. Я не в силах покарать наших врагов на Моргенштерне — убивая их, мы лишь потакаем их жажде смерти.

— Тогда что же нам делать?

— Спасти как можно больше невинных, покинуть этот мир и не вспоминать о нем.

Барбан кивнул и повернулся к приборной доске, вдруг услышав в воксе чей-то настойчивый голос. Грозы и ЭМИ-воздействие орбитальных ударов почти полностью забивали сигнал помехами, но Фальк превосходно умел отсеивать посторонние шумы.