Магнолия мадам Бовари - [23]

За минувшие дни она узнала об Эрике больше, чем о многих своих коллегах – за долгие месяцы, проведенные на базе. Он родился в Вашингтоне в семье с четырьмя сыновьями. В отличие от своих братьев, довольных простыми рабочими профессиями, он хотел делать карьеру, поэтому самостоятельно переехал в Нью-Йорк.

Родители были бы и рады ему помочь, да не получалось, и он набрал кредитов. Но со своего пути не сошел. Потому что к этому моменту Эрик уже убедился, насколько близка ему медицина. Этим он хотел заниматься всю жизнь!

Линн не была уверена, является ли это достаточным основанием для работы на Аворио. Хотя… ей ли судить? Несмотря на то, что ей смотреть на трупы каждый день не приходилось, она не заблуждалась по поводу своей работы. Знала, к каким результатам приводят ее труды. И она-то, в отличие от Эрика, о семье не думала! Она все делала только для себя.

Так что оба они грешники. Эрик такие определения находил смешными, он вообще ни во что не верил, хотя своим личным моральным принципам следовал четко. Линн и не пыталась его ни в чем убедить. Она верила за двоих.

Вдвоем им было легче выживать здесь. И оба они это знали.

Девушка завернула в полотенце мокрые волосы и направилась во вторую комнату для переодеваний, где дожидалась ее собственная одежда. Помещение предсказуемо пустовало: женщин-сотрудниц вообще немного, а теперь и они ушли.

Зато в мужской раздевалке еще кто-то оставался, Линн слышала голоса, эхо которых приносила вентиляция. Поначалу девушка не обращала на них внимания, а потом невольно начала вслушиваться.

– Ты уверен, что это правильно?

– С каких пор здесь кого-то волнует, что правильно, а что – нет? Очнись, по сторонам посмотри! Это личный приказ Аворио, а его приказы не обсуждаются.

Линн без труда узнала мужчин. Один – ее профессор, второй – его коллега, руководитель другой группы.

– Ну да, партия ведь уже готова… Когда ее будут им давать?

– Завтра за обедом.

– Почему именно за обедом?

– А когда еще? Завтрак многие игнорируют, за ужином больше бухают. А обед не пропускает никто.

– Но Аворио ведь знает, что срок задержки перед приемом противоядия не может быть дольше месяца?

– Знает, конечно. Думаю, через месяц он даст им противоядие, а еще через недельку повторит курс!

Она могла бы и не догадаться, о чем идет речь, ведь ничего напрямую мужчины не сказали. Но Линн почему-то поняла сразу. И от этого понимания стало не по себе.

Так вот зачем их заставили срочно изготовить партию препарата! Теперь все стало на свои места.

На базе нарастало недовольство. То, чем они занимались, слишком давило на людей. Приближался момент, когда даже деньги для многих из них потеряют значение. Может оказаться, что лавина уже зависла, достаточно одного камушка, чтобы сдвинуть ее.

И этим камушком может стать первое увольнение. Один сотрудник, потом второй, третий… База рискует лишиться до половины персонала, а это огромные потери. Аворио такого в жизни не допустит!

Он достаточно беспринципен, чтобы травить собственных сотрудников, а потом шантажировать их противоядием. Но о последствиях он вообще башкой своей подумал?! Месяц ожидания – это средний показатель. А ведь бывает еще индивидуальная реакция! Кто-то протянет три месяца, а кто-то умрет на второй неделе. Видно, Аворио считает это допустимой погрешностью.

Об опасности предупрежден только руководящий персонал. Получается, она, сама того не зная, могла принять препарат, который изготовила!

Хорошо хоть, удача сработала. Она в последнее время часто срабатывает – словно в компенсацию за все то, что уже отняла у нее.

Никакими разоблачениями Линн заниматься не собиралась. Это ни к чему не приведет, все равно Аворио найдет способ посадить их на короткий поводок. А ее так и вовсе уберет! Ее бессмысленный героизм никому не поможет.

При этом полностью игнорировать новую информацию Линн тоже не собиралась. Она уже продумала, как можно избавиться от обеда так, чтобы никто и не заметил, что она его не съела.

А еще нужно предупредить Эрика! Но с этим могут возникнуть проблемы. При всей практичности у него бывают свои заскоки, он как раз может попробовать устроить публичное разоблачение. Врач все-таки! Поэтому информацию ему нужно подать в особом виде, чтобы он лишнего не наворотил.

Сегодня уже поздно говорить о таком. Нужно будет перехватить его завтра утром, все равно раньше обеда опасности не будет!

С этой уверенностью Линн и отправилась в свой временный дом. А на деревянных ступеньках, ведущих к бунгало, обнаружила до боли знакомую фигуру.

Эрик сидел на крыльце с книгой. Очевидно, света фонаря над входом ему хватало, фонариком он не подсвечивал. Заметив девушку, он сделал закладку из сорванной травинки, закрыл книгу и поднялся навстречу Линн.

– Что ты здесь делаешь?! – изумленно поинтересовалась она.

– Тебя жду.

– В полночь?

– Вообще-то, уже почти час. А договаривались мы с тобой на сколько? На десять! Мать моя, я, конечно, слышал, что девушки долго собираются, но чтобы столько… На пляже я прождал полчаса, потом пошел сюда, но тебя и дома не было.

– Так ты здесь столько часов ждал? Зачем? Я бы завтра все объяснила!