Магнит - [38]

Вначале речь шла о пустяках. Затем о главном. Или наоборот, потому что никто не мог бы им внятно объяснить - где что.

Олег неуклюже поздравил Льва с правильным выбором. Лев, тяжело вздохнув, в ответ попросил прощения.

Но так как тема была по-прежнему скользкая, а там где скользко - посыпают солью, - правильнее было бы, чтобы не бередить рану, обойти эту тему стороной... В общем, сам собой разговор зашел о гимназии, которую Лев тоже когда-то заканчивал. Поиронизировали над Оскаром Александровичем. Упомянута была и Марфа Семеновна.

- Занятная старушка, - вспомнил Лев. - Знает кучу историй. Помоему, сама их придумывает.

- Ты уверен?

- Про знамена она тебе тоже рассказывала?

- Да. И совсем недавно.

- И ты поверил?

- Не знаю...

Олег неожиданно почувствовал, что если беседа продолжится -они вновь поссорятся. Несмотря на то, что он ответил "не знаю", Марфе Семеновне Олег верил. Точнее сказать, узнав, что другие не принимают ее всерьез, поверил окончательно. Раз другим не понять значит остается он. Олег всегда хотел понимать всех. И тех, кто его обижал, и тех, кого он сам с удовольствием мог обидеть. Всех. А особенно таких как Марфа Семеновна - безобидных и красноречивых одновременно. Возможно потому, что сам многих довел до слез и в довершении всего был несколько косноязычен. Наверно оттого и сочинял всякие небылицы про Бессмертных. На бумаге любая глупость может быть оправдана художественностью.

Но сейчас Олег не склонен был думать о том, во что многие просто не верят. Улегшись на диван и закрыв глаза, он немедленно вернулся ко вчерашней встрече с Юлей Гуляевой; к встрече, которой могло не быть. С некоторых пор Юлиными родителями он воспринимался исключительно как брат "того самого Льва". Тем самым, Юлин отец как бы приобретал неотъемлемое право спускать его с лестницы в любое время дня и ночи. И правом своим намеревался воспользоваться, для убедительности вооружившись электрический мухобойкой. Направляясь к Гуляевым, Олег предполагал что-то по добное.

Но тут случилось непредвиденное - в прихожей появилась Юля и установила худой мир. Более того, позволила Олегу пройти в ее комнату. От неожиданности он чуть было не отказался.

Лицо Юли не слишком-то и изменилось, а значит - пo-прежнему было прекрасным. Те две полоски пластыря - над левой бровью и на правой щеке - ничуть не портили картины.

В комнате Юля, ничего не говоря, протянула Олегу коробку. Ту самую, в которой лежал знаменитый утюг. И Олег немедленно почувствовал тупую боль как раз в том самом месте, где у всех нормальных людей имеется сердце.

Дальше события разворачивались так: Юля протягивала ему утюг, а он его с возмущением отталкивал. Все это сопровождалось возгласами, причем после каждого на пороге комнаты появлялся Юлин отец. Дочь тут же вытесняла его в прихожую, и все начиналось заново. Потом утюг, конечно, упал и что-то в нем хрустнуло. И тут же конфликт был улажен. Олег согласился взять утюг, но не насовсем, а лишь для того чтобы исправить. Юля вынуждена была согласиться на такой компромисс, тем самым позволив Олегу считать себя победителем. Он и спустя сутки так считал. Его неоправданный оптимизм внушал уважение.

Каждое честное слово... Нет, каждое четное число Олег видел в гимназии Марфу Семеновну, издалека с ней здоровался, но проходил мимо, не решаясь заговорить. И был прав, потому что очередная беседа должна была оказаться решающей. Убежденный в том, что во всем есть смысл, он обязан был для себя решить -какой смысл скрыт в рассказах Марфы Семеновны. В чем мораль этор басни? Потому что если нет морали, то и басни нет. Ничего нет. А этого быть не может. В мире слишком много всего, чтобы в этом сомневаться. Значит должна быть и мораль, уяснив которую cлeдyeт перейти к следующему этапу. К действию. С прискорбием можно отметить, что Олег был человек действия. Именно среди таких людей, как правило, заводятся отрицательные персонажи, которым на месте не сидится. Они ищут. Им, собственно, все равно что искать / но не все равно, кого любить/. Важнее всего - убедить себя в том, что искать необходимо / находить не обязательно/. На этом основана жизнь доброй половины революционеров, панков и святых отцов. Самых искренних из них.

Олег был как раз человек невыносимо искренний. Такие своими действиями мешают общему движению, выходят на встречную полосу... Хорошо если навстречу одновременно летит подобный же. Тогда он тоже может выскочить на встречную полосу и столкновения не произойдет.

Без труда убедив себя в том, что все рассказанное Марфой Семеновной - чистая правда, Олег наконец пришел к заключению: прежнего директора 99-ой школы, а ныне - гуманитарной гимназии попросту убрали. Появление черных знамен взамен красных обыкно венным хулиганством быть не могло / в хулиганстве нет особого смысла/ . Значит, это была попытка снять или довести до инфаркта директора. Не пионерскую же вожатую? Вроде бы убедительно.

Теперь о том, кому это было выгодно. Прежде всего тому, кто пришел старому директору на смену. Значит, Мирославу Афанасьевичу Ходунову. Что о нем известно? Что он был один из немногих, кто был посвящен в строго засекреченную историю со знаменами. Совпадение?.. Кроме того, он историк. Интересуется эмблематикой, о чем сам неоднократно на уроках проговаривался, можно вообразить, как он решает сделаться директором престижной школы и придумывает беспроигрышную комбинацию. Бьет в самое больное место, прекрасно понимая, что администрация школы сделает все возможное, чтобы высокое начальство об этом не узнало. Болезнь загоняется внутрь. И чем абсурднее произошедшее, тем лучше. Это вам не на портретах пионеров-героев рожки и усики подрисовывать. Красные знамена подмениваются черными, причем с таинственными звездами. Число лучей растет... Идеологическая диверсия.