Магнит - [31]

Сидни широко распахнула свои и без того огромные глаза, посмотрела на меня, вдруг резко отвернулась и изобразила, что её сейчас стошнит.

— Томми, мне нужна помощь, — закашлявшись, сказала Лекса. — Ты должен меня вытащить.

— Из гроба?

— Да.

Я отвёл телефон от уха и посмотрел на Билли, до сих пор стоявшего рядом. Чарли сидела за столиком неподалёку, Сидни уже успела убежать по непонятной мне причине.

Билли смотрел на меня свысока. Хотя бы по той причине, что он просто меня выше. Или потому, что у него были по поводу происходящего какие-то свои идеи, которые он считал выше моих. Он в раздумьях поджал губу, как обычно делают девчонки, подвигал бровями.

Я вспомнил, каким он был лет пять назад. Таким же рискованным, как и сейчас. Правда, сейчас весь его риск уходит в простенький юмор, чтя задача — заставить гоготать, чтобы поднять шум. Раньше он действительно готов был на любые необдуманные поступки ради чего-то необыкновенного. Мог провести какой-то химический опыт, не опасаясь, что родители накричат на него за то, что он испортил занавеску. Мог спрыгнуть откуда-нибудь, сделать любой другой трюк, чтобы все ему завидовали.

И сейчас он тоже был готов пойти на риск.

— Выкопаем гроб? — не дожидаясь моего вопроса, сказал он. — Да запросто.

Я фыркнул. Потом улыбнулся.

А потом подумал: почему Лекса позвонила только сейчас?

***

Биология — это вскрытие трупа. Теоретическое.

Когда мне было лет восемь, я собрал макет человеческого тела. Каждую неделю я покупал журнал, в каждом из выпусков которого я находил ту или иную детальку. Будь то кости или мозг, я радовался каждой так, словно это — подарок от Санты Клауса. В которого я перестал верить в семь лет, когда увидел, как мой папа тщательно прятал подарки под ёлку. Это был настоящий удар. Разрушение веры в сказку и волшебство несравнимо с разрушением веры в некоторых людей. Но лишь в некоторых, не во всех.

Забавно, что теперь волей-неволей нам приходится верить если не в волшебство, то во что-то мистического и необъяснимое. Потому что если в это не верить, то будешь выглядеть полным идиотом. Как можно не верить в то, что есть у тебя перед глазами? Так же, как верить в то, чего у тебя перед глазами нет.

И даже несмотря на то, что я не видел, правда ли со мной говорит Лекса, я всё равно верю, что она говорила со мной. Что она жива. Что мы спасём её.

Люди всегда с лёгкостью верят в то, чего очень хотят, верят и надеются, что их ожидания оправдаются. Вот только они не всегда оправдываются.

— Томас, какой отдел мозга отвечает за питание и пищеварение? — спросила Кейси. Заметив, что я задумался, она сильно пихнула меня в бок. — Томас, приём! Я к тебе обращаюсь!

— Продолговатый, — отмахиваюсь я, и она кивает. — Подожди, ты что, знаешь ответ?

— Тебя проверяю.

— Нашла кого проверять.

Шарлотта вошла в класс с таким видом, будто её только что публично унизили. Конечно, побывав в обществе Билли, так себя чувствовать и будешь, но всё же здесь словно было что-то большее. Ничего не говоря, она села на своё место, положила на стол тетрадку с конспектами. Кейси тут же подбежала к ней со своими вопросами.

— Чарли, отвлекись! Давай, какая часть мозга…

— Не надо, — резко ответила та.

— Чего не надо? — Кейси удивилась не на шутку. Она точно не ожидала от Шарлотты такой реакции.

— Не надо меня ни о чём спрашивать, — твёрдо сказала Боунс. — Просто не трогай меня. Все вы — не трогайте меня, ладно?

Я развернулся, чтобы посмотреть на неё. Поверить, что она сейчас в таком состоянии из-за того, что позвонила Лекса, я не мог. Но и спросить у неё, что происходит, я тоже не мог. Потому что всё-таки мы были в ссоре. Не в той милой детской ссоре, а в настоящем конфликте, в котором существовало две стороны — правильная и неправильная. И Чарли ошиблась. Выбрала неправильную. И теперь это лежало на её совести, а не на моей. Не я сдал шерифу всё, над чем мы так трудились и думали.

Первая моя мысль: Шарлотта нас просто нагло предала, подумав, что так будет лучше, боясь осквернить светлую память ангелочка Хейли.

Вторая моя мысль: Шарлотта могла сказать это не самостоятельно, её могли вынудить.

Третья моя мысль: Шарлотту могли вынудить те же, кто сейчас хочет нас убить.

И все три мысли варились в одном котле. Из всех них должно было родиться что-то общее, возможно, отличающееся от ингредиентов.

Мистер Клаус на урок будто не торопился. В каком-то смысле он был похож на мистера Мэдена. В молодости. Всё-таки такой старикашка в школе был один единственный. Уж точно неповторимый. В принципе, он человек неплохой, но в том-то и дело, что человек, а не учитель. Согласитесь, всякий учитель — человек, но не всякий человек — учитель.

А мистер Клаус — другой. Ходит всегда в пиджачке, в галстуке, что довольно забавно, ведь он — учитель биологии, а не истории. Очки в роговой оправе неизменно сидят у него на носу. Тёмные волосы слегка взлохмачены.

Войдя в класс, он прежде всего включил свой ноутбук, потом положил на стол какие-то учебники, открыл один из них, полистал, усмехнулся. Повесил на доску схему того самого пресловутого человеческого мозга. Потом оглядел присутствующих оценивающим взглядом, пробормотал что-то себе под нос, а потом сказал громко: