Магия взгляда. Часть 1: Руни - [12]

Самым разумным для Вальгерда было бы остановиться, но он утратил самоконтроль. Красный туман дикой ярости вновь заставлял подниматься с отполированных плит коридорного пола, бросаясь вперед…

Резкий поток воды хлынул на голову и отрезвил. (Вальгерд врезался в бочку, забыв про нее.) Лежа в огромной луже, Вальгерд чувствовал, что не смирится с таким унижением. Холодный душ все же помог ему прийти в себя, чтобы трезво оценить ситуацию. Видя, что в поединке с прислужником он ничего не добьется, поскольку тот не идет на открытую схватку, Златоглазый все же поднялся и, склонив голову, как дикий вепрь, снова пошел вперед. “Стой на месте! Стой!” — твердил он про себя, еще сам не совсем понимая, зачем это делает. Теперь Вальгерд шел очень медленно, не торопясь и стараясь сдержать себя, чтобы не биться о стены.

Противник, должно быть, понял его состояние и не пытался уже уклониться, он просто ждал. Когда Вальгерд к нему подошел, он взглянул ему прямо в глаза. Золотой взгляд встретился с темным, и непонятная сила приковала Вальгерда к месту. До этой минуты он думал, что глаза незнакомца черные, но вдруг увидел, что они темно-синие, будто бы грозовые тучи, из бездны которых шел поток голубых искр. Их сверкающий водоворот словно вытянул душу, лишая всех сил. Ноги стали как ватные и, разжав руки, Вальгерд осел на пол. Единственной мыслью, оставшейся в голове, было: “Нелюдь! Оборотень!”

Раньше, в столице, Вальгерд, как и другие, не раз насмехался над поиском Службы, считая рассказы о сверхъестественных существах глупым вымыслом, но теперь он убедился, что ошибался. И, совершенно утратив волю, мог только повторять про себя: “Колдовство!”

— Чтобы больше этого не было! — не отрывая взгляда, сказал молодой человек.

Его губы не двигались, но Вальгерд мог бы поклясться, что парень с ним говорил, потому что каждое слово отдавалось в мозгу словно резкий удар в медный колокол.

Потрясение было огромным. Он не заметил, когда остался один. Незнакомец ушел, и Вальгерд не попытался догнать его, чтобы взять реванш. Сидя в луже, он просто приходил в себя и пытался осмыслить произошедшее.

Неожиданно в коридоре появился юный слуга. Открыв рот, он изумленно уставился на столичного гостя. Потом его губы вдруг растянулись в нахальной улыбке, и это мгновенно привело Вальгерда в чувство. Рывком приподнявшись с пола, он оказался рядом с рабом и, сгребая вышитый ворот полотняной рубахи, выдохнул:

— Скажешь хоть одно слово об увиденном — голову оторву!

Тот испуганно отшатнулся:

— Как прикажете, господин! Я не видел ничего! Да, совсем ничего!

Пробираясь по коридору в комнату для гостей, Вальгерд чувствовал, что готов на все, чтобы только отомстить Выродку за пережитое. (Он уже понял, с кем дрался.) “Сюда бы “Службу Магии! — повторял он себе, — или хотя бы Истребителя! В нашей столице такую синеглазую погань давно бы отправили на костер!”

Оставив противника отдыхать среди лужи, Эрл зашел к Альвенн. ( Во время драки певица, немного придя в себя, скрылась в комнате.) Он был уверен, что она плачет, однако ошибся. Одевшись, она приводила в порядок длинные волосы. Только застывший взгляд темно-фиалковых глаз да немного дрожащие руки говорили о пережитом. Она обернулась, едва заслышав шаги:

— Эрл, спасибо тебе! Не представляю, что бы я делала… Ты подошел удивительно кстати.

Слова благодарности были от сердца, но почему-то Альвенн говорила без всяких эмоций, почти механически. Эрл улыбнулся:

— Не за что! Хочешь, я скажу Орму, что ты сегодня не сможешь петь?

— Почему же? Смогу.

Несмотря на испытанный стресс, Альвенн постаралась улыбнуться в ответ. Она не привыкла видеть в нем господина, хотя Эрл и считался им. Она совсем не боялась его.

Сейчас, видя Эрла, никто бы не заметил присутствия Силы, сын Рыси казался обычным молодым человеком. Попробуй Вальгерд сказать в Гальдорхейме о странном пугающем взгляде, его осмеяли бы: “ Жуткие искры? У Эрла? Да это у страха глаза велики!”

Глядя на Альвенн, Эрл сказал:

— Думаю, этот приезжий надолго запомнит, как себя нужно вести. Но на празднике Леса держись ближе к Норту или ко мне.

— Потому что других не волнует участь служанки?

В вопросе вдруг прозвучала такая горечь, что Эрл удивленно переспросил ее:

— О чем ты, Альвенн? Ты наша певица.

— Певица… Покуда есть голос, молодость и красота. А что дальше? Я не настолько искусна в рукоделии, как другие. И кухня не для меня. Для хозяйства я не гожусь! Сейчас я под защитой Норта, а после? Что меня ждет? Плошка супа и угол в загоне для скота?

Подойдя к девушке, Эрл присел рядом с ней:

— Это Эмбала напела? Поменьше слушай, от нее достается и Орму!

Альвенн печально взглянула на Эрла:

— Я знаю, но…

Она замолчала, не в силах продолжить. Альвенн уже знала, что не сумеет устроиться в жизни. Позволив голосу сердца взять верх над рассудком, она упустила свой шанс.

— Альвенн, я очень люблю тебя! Правда! Ты не похожа на других девушек. Да, конечно, я знаю, что небогат, но Орм может подарить мне тебя, если ты согласишься. Ты станешь настоящей хозяйкой в моем доме, и я не позволю тебя обижать! — говорил тогда Фланн.