Магия вето - [11]

Магистр переглянулся с Фёдором. Гром заметно расслабился, уже не был бледным, как моль, но даже он удивился моей версии.

— Пробудиться? — магистр слегка тряхнул головой, словно не доверял ушам, — Сломав себе… бедро?

— Ну да. Надеялся, что острая боль поможет мне… кхм… пробудиться, — я боялся произнести лишние слова, которые выдали бы меня, как Иного, поэтому и повторялся, как болванчик.

— Ну, господин Ветров, знаешь ли… — Иван Петрович поморщился, откинулся на спинку кресла, — А голову чего себе не проломил?

— Я… — вырвалось у меня, но магистр поднял палец, заставляя меня замолчать.

Он посмотрел уже на Фёдора:

— Это правда?

Тот, не веря своему счастью, только медленно кивнул.

— А зачем ты, Фёдор, тогда разнёс туалет?

Гром вздохнул:

— Виноват, господин магистр. Захожу туда, смотрю — странненько всё. Плетень… то есть, Плетнёв лежит, а этот чуш… кхм… то есть, Василий тоже на полу, идти не может. Ну я и думаю, где-то… — в этот момент у Грома на лбу аж вены вздулись, пока он пытался придумать, — А, Иной, вот! Я подумал, где-то Иной наверняка, и давай… это… искать его.

— В одиночку? На Иного?

Фёдор поджал губы, и медленно кивнул.

— Да-а-а, — протянул магистр, глядя на наши лица, — А ты, Ветров, я так понял, обнаружил Плетнёва тоже без сознания. Я уж не спрашиваю, как ты смог себе сломать бедро.

Я сразу кивнул:

— Да, обнаружил. Хотел помочь, но я же… это… пустой, чем я помогу? Вот и подумал, надо пробудиться.

— Хватит! — магистр встал, свёл брови, и мы замерли в креслах.

Мне нужно было выдержать этот концерт, чтобы попасть в коридор и получить свободу перемещения.

— Если вы, недолунки, думаете, что я поверю хоть на грамм, — процедил Иван Петрович, — Ветров, в следующий раз, чтобы пробудиться, лучше сразу голову об раковину разбей. Больше шансов будет.

И он коротко махнул головой в сторону выхода. Жест, понятный даже в моём родном мире.

Мы вскочили. Я сначала с опаской наступил на ногу, но через пару секунд уже бодро шагал вслед за Громовым к выходу. Двое охранников на выходе проводили нас внимательными взглядами, но в глазах одного из них я прочёл одобрение.

***

— Слышь, ты, — шёпот Грома свистящим эхом прокатился по коридору, — Если думаешь, я тебе спасибо скажу, чушка…

Стоя у окна напротив выхода из кабинета, я не обращал на громилу совершенно никакого внимания. Рядом на стене для красоты висели несколько прекрасных экземпляров холодного оружия, и, если что, этому Феде кулаки уже не помогут.

Двор академии это внизу или нет, я не знал. Ровные газоны, фонтан, прогуливающиеся люди. Все в этих старомодных одеждах — фраки, сюртуки. Женщины в основном в длинных платьях, но некоторые спокойно носят штаны. Странный мир.

Вдали резная ограда, ворот не видно. Вполне может быть, что это задний двор академии.

Никаких оракулов не видно. Вполне может быть, они уже в здании.

— Я не понял, урод, ты меня выбесить решил? — мой игнор явно выводил из себя крепыша, — Это хреновастенько, слышь?

— Хрен у Васеньки, — ответил я и, отпихнув ошалевшего Грома с заметным усилием, пошёл в ту сторону, откуда нас привели.

— Чего? Кого хрен?

Я не ответил, бодро шагая. Нужно искать выход из ситуации. Может, оракулы и не так уж страшны? Может, пришли помочь?

В любом случае, раз это так, то ничего страшного не случится. Легко замнём, если эти оракулы такие душки.

А если не душки, то попасть к ним в руки будет ошибкой. Твою псину, что делать-то?

Мой взгляд заметался по стенам, но эвакуационных планов там не было.

Где здесь выход? Я вообще туда иду? И что потом делать?

Я понимал, что в основном паника исходит от хозяина тела, и пытался его успокоить. Сейчас мне нужно спокойное место, где я смогу поработать с телом, и просканировать весь энергопоток.

Жжёный псарь, почему я раньше не додумался начать с нижних чакр?

Шаги ботинок за спиной мешали думать.

— Э, ты! — Фёдор не отставал, всё пытаясь что-то выяснить, — Ты подумай хорошенько, с кем говоришь…

Я повернулся и упёрся взглядом в пуговицы на воротнике. Ух, как же здоров лосяра.

— Слышь, хрен у Васеньки, — холодно произнёс я, хотя без псионики особо влиять на собеседника не получалось.

Но нас обучали особому взгляду: нужные углы бровей, положение век и зрачков, лёгкая улыбка. Вроде ничего такого, но противник боится, если не обдолбан или пьян.

— Э… — крепыш поджал губы.

Страха от него особого не исходило. Видимо, когда смотришь снизу вверх, не все углы бровей работают.

Я поморщился. Так-то в этом теле у меня больше шансов словить в пятак, чем напугать. Но если буду бояться, точно словлю.

За это время я уже научился потихоньку влиять на тело Василия, и у меня теперь хотя бы коленки не дрожали.

— Тебе чего надо, Федя? — грубо спросил я, — Иди к Плетню своему, он же тебя нормально прикрыл?

— Не понял, — кулаки Грома сжались, но по глазам было видно, что всё он понял.

Я выглянул за его плечо, проверяя коридор. Ещё никого нет.

— Что-то не вижу твоих друзей, — нагло сказал я, — Никто за Феденьку не пришёл даже слова сказать.

Надо признаться, владел Гром собой отлично. Хоть он и сопел, как паровоз, но за пеленой ярости в глазах проглядывала умственная работа.