– Возьми себя в руки, герой, – терпеливо уговаривал Локи, он физически ощутил волну страха, исходящую от Инсилая, и не нашел в себе силы перейти к языку приказа, – это сейчас клеймо безобидно, но стоит Тауру вернуться, и ты не сможешь перечить его воле, ты станешь рабом Черного Магистра и никто уже не сможет что-либо изменить. Ты меня слышишь? Посмотри на меня!
– Нет, – Илай, у которого в глазах темнело от одной мысли о новой боли, отрицательно покачал головой. «Та-ур не вернется, я не дам Локи уморить меня сегодня из-за того, что, может быть, произойдет завтра. Как он ухитрился сохранить способность колдовать? Что-то придумал, или прорвался сюда с черного хода? Что за девица и почему она кажется мне знакомой? Вот только трогать меня не надо», – подумал он, заметив движение учителя, и в тот же миг стена голубого огня полыхнула между ними.
– Да что с тобой, – Локи отшатнулся от неожиданности, – что за упрямство? Мне, что, тебя силой освобождать?
– Вряд ли ты сможешь освободить меня от меня самого. Даже если применишь силу.
– Не уверен, что тебя вообще стоит освобождать, – проворчал Маг, отходя от ученика, – ты
становишься социально опасным, малыш.
– Вот и оставим меня в покое, – немедленно согласился Инсилай.
– Что происходит? – шепотом спросила Варвара.
– Он панически боится боли, – так же тихо ответил Локи, – я физически чувствую его страх. Что-то сломалось в нем, я не знаю, что делать. Это худшее, что могло произойти.
– Может, подождать, – предложила она, – пусть он придет в себя хоть немного.
– Чего подождать? – Локи начинал злиться. – Возвращения Таура? Плевать мне на его страхи, сейчас я сведу это чертово клеймо, а потом пусть боится, сколько угодно.
– Если до того он тебя не покалечит, – вскользь заметила Волшебница. – Поговори с ним, может, он немного успокоится и сообразит, что мучит его не боль, а только воспоминание о ней. Ты же видел его спину, не удивительно, что он на грани безумия. Да еще обезьянье проклятье… На него столько всего свалилось.
– А сколько еще свалится, – проворчал Локи, но обороты сбавил и вернулся к Инсилаю, пытаясь изобразить на лице нечто доброжелательное. – Ладно, не хочешь свободы, давай просто побеседуем.
– О чем? – Илай приподнялся на локте, глаза его настороженно следили за перемещениями Мага.
– Ну, например, я бы не отказался узнать из первых рук, как ты дошел до жизни такой.
– Арси помог, – проворчал Инсилай.
– Но ты-то Волшебник, в отличие от советника. Мог бы и отказаться от его помощи, – напомнил Локи.
– Не вышло. Пока я выбрасывал за видимость Мирну и Ронни, для меня все уже кончилось и, увы, не в мою пользу.
– Какого черта ты потратил драгоценные секунды на них? – удивился Маг. – Ведь оставшись на свободе, ты без проблем мог вытащить их из любой передряги? Самому надо было спасаться!
– Об этом я тогда не подумал, – признался Илай.
– По-моему, ты вообще никогда не думаешь, – проворчал Локи, – ладно, что было дальше?
– Ничего интересного. Арси и плеть, плеть и Арси, в перерывах – Черная Башня вместо отдыха. – Инсилай покосился на свои опухшие запястья. Локи проследил за его взглядом и увидел разбитые в кровь пальцы.
– Что с руками?
– Советник доходчиво объяснил, что запрещает мне колдовать.
– Ты понял?
– Конечно, доводы были весьма увесистыми, правота Арси стала очевидна с первого удара.
– А у столбов ты как оказался? – беседа все больше начинала походить на допрос.
– От собственной глупости, – Волшебник криво усмехнулся, – отказался на льготных условиях покинуть Запределье без боя.
– Почему? – Локи поднял брови.
– Ну не бежать же с поля боя, – проворчал Инсилай, мигом вспомнив эшафот, Таура и последствия отказа от Великой битвы.
– Твоя правда, – вздохнул Маг, – одного не пойму, ты Битву в Черной Башне продолжал, у столбов, или когда трупом в крепости возлежал? Судя по тому, как тебя разукрасили, у тебя энергии было на три побега.
– Извини, не успел. Умер. – Илай развел руками и тут же поморщился от боли.
– Это не оправдание, – буркнул Локи, но поймав возмущенный взгляд Варвары, со вздохом добавил, – ну, умер, так умер.
***
– Не мать, а ехидна, – поделилась Вера Абрамовна своими соображениями с соседкой Ниной, по совместительству Оськиной мамой, по дороге на Привоз, – Тинку подбросила и забыла. А ведь у ребенка завтра день рождения, хоть бы позвонила, что ли.
– Что, так и не объявлялась мадам? – удивилась улыбчивая Ниночка.
– Ни разу, – Софкина мама просто не понимала такой безответственности: мало того, что Катарина доверила единственную дочь каким-то подозрительным девицам, ей даже не пришло в голову справиться, как они добрались! Это не считая компании смазливого мальчишки, у которого в каждом глазу по стриптизу, что в Альвертини-ном переходном возрасте просто кошмар. Мало ли что этой бестолковой молодежи придет в голову? Чихнуть не успеешь, как бабушкой окажешься! – Представляешь, как адрес забыла!
– Не переживай, завтра вспомнит, – Нина мадам Катарину частично понимала: раз уж удалось избавиться хоть на пару дней от злодейски шкодливой девчонки, вполне можно немножко расслабиться. А что? Будет день – будет пища, завтра и поздравит. Хоть день, да ее. Она женщина молодая, имеет право.
