Магия предпринимательства. Русские традиции делоуправления - [4]

*****************************

Можем ли мы говорить, что магия — это всего лишь часть культуры? Или же есть за магией нечто, что уходит в эту дикую, природную среду, из которой все берется?

Обычно этнографы и антропологи описывают первобытную магию как набор обрядов и ритуалов. Бытовое же представление о магии связывается с мистикой «белых и черных магий», что является наследием довольно поздней и весьма надуманной европейской мистической традиции, но при этом тоже опирается на разнообразные ритуалы. Есть ли в магии нечто помимо этого?

Есть. Согласно воззрениям современных этнологов, например Б. Малиновского, «магия зарождается из идеи некой мистической безличной силы... Представление об этой силе, называемой у меланезийцев мана... является почти универсальной идеей, встречающейся везде, где процветает магия». Для первобытных культур вообще «характерна вера в сверхъестественную безличную силу, движущую всеми теми силами...»[1]

Сами маги сказали бы на это: сила есть сила, ее нельзя назвать словами, ею можно только овладеть. Наши ученые-этнологи вслед за всей остальной европейской наукой говорят иначе: маны не может быть, потому что не может быть никогда, хотя бы потому, что я — самый совершенный из всех людей этого мира — ею не владею! Люди евро-американской культуры склонны переоценивать свою способность судить о мире верно...

Сила жизни! Вот ответ. Именно за попытки экспериментальных реконструкций русских народных обрядов, связанных с силой жизни, Живой, нас и называли язычниками. К сожалению, мы не язычники, мы все-таки ученые и поэтому так до конца и не поняли, что же это такое!

И именно эти экспериментальные работы с древними обрядами убедили нас, что идти к пониманию силы жизни надо не так. Эти магические обряды умерли вместе с соответствующей им религией. А сила жизни продолжает бурлить и давать плодородие! Она и только она позволяет нам выживать в мире, который постоянно испытывает нашу жизнеспособность. Она заставляет создавать предприятия и экономику. Она где-то рядом, просто мы неверно к ней шли. Теперь мы идем другим путем, но наш опыт позволяет нам делать обоснованные, хоть и неожиданные сравнения современности с древностью. С той древностью, когда небо было ближе к земле, а сознание чище и прозрачнее настолько, что люди обладали видением и «медом поэзии»...

Как, к примеру, в классическом русском заговоре, обращенном к богине или духу плодородия Жниве:

Жнива, ты, Жнива, подай мою силу на овсяную жниву![2]

Гобино, как говорилось в древности на Руси, или сытая жизнь, довольство и достаток пищи были целью подавляющего большинства магических действий, использующих эту таинственную жизненную силу.

Что это значит для меня и моего исследования? Самое малое — возможность обнаружить магию в столь привычных нам производстве и предпринимательстве, а также возможность осмыслить производственные отношения через охоту за жизненной силой. Если производство магично, то экономика — поле божественных игр. Если это удается рассмотреть и показать другим, можно рассчитывать и на чудо. Хотя бы экономическое!..

Но как к нему прийти? Пока как психолог-прикладник я вижу только один путь — последовательно очищая наше сознание слой за слоем от того, что перекрыло наше видение. Удастся вернуть саму способность видеть в обыденном волшебную силу — можно будет ставить вопрос и о ее использовании.

Сейчас мы в самом начале исследования. Пусть дорога подскажет сама, как по ней идти. Но со всей определенностью ясно, что в той жизненной науке, с помощью которой мы создаем свои предприятия и обеспечиваем выживание, — ее можно назвать наукой управления, — присутствует то, что определенно является культурой. Но присутствует и то, что определяет ее действенность и способность доставлять нам желаемое способами, неведомыми культуре. И это — магия.

Глава 2

Магия в ракурсе предпринимательства

Владимирщина дала мировой культуре такое явление, как офени, которых я и изучал во время моих этнографических экспедиций. Можно считать, что это явление чисто экономическое. Ну, заставили тяжелые условия жизни в неплодородном нечерноземье отдельных крестьян взяться за отхожие промыслы и добираться в своих поездках от Сибири до Кавказа и Германии. И создать свой собственный тайный или особый язык, который до сих пор живет по всей России в виде блатной фени...

Не верю, что все так просто. Кажется мне, что от такого общественного явления, как офени, наука просто отмахнулась. У нее, конечно, были для этого оправдания. Слишком много было утеряно, и слишком мало сохранилось источников. Но и то, что ничего не делалось для добывания новых, тоже определенность. На основании моих собственных многолетних исследований я могу определенно утверждать, что явление это было полноценной культурой.

Можно считать, что мне повезло. Мой дед был уездным писарем и оставил записки о той части офенского мира, которая называла себя мазыками. К тому же благодаря его памяти мне удалось проникнуть к тем, кто еще хранил кое-что из мазыкских знаний. И это кое-что явно было связано с колдовством. Во всяком случае, местные жители прямо считали некоторых из стариков, с кем я встречался, колдунами.