Магия кошмара - [10]

Блондинка была сбоем в потоке информации, вот так.

N ехал примерно через три машины от «мерседеса», мечтая о том, чтобы его работодатели разрешили использование мобильных телефонов, а они не разрешали. Сотовые телефоны «проницаемы», их часто «подсекают», а работодатели не хотели подвергать своих служащих риску. N хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил ему значение слов «не подвергать риску». Чтобы проинформировать своего связного о спутнице мистера Хьюберта, ему пришлось бы ехать назад до красной будки. Еще один превосходный пример бюрократизма — платный телефон в Монтори.

«Мерседес» выехал под свет фонаря на окраине города и повернул налево, чтобы запутать следы.

Превосходно, проверяет, нет ли за ними хвоста. Вероятно, господин антиквар заметил кого-то из полевой команды, пока те изо всех сил налаживали информационный поток. N старался держаться как можно дальше, пытаясь предугадать следующее движение объекта и обгоняя его по смежным улицам. В конце концов «мерседес» выехал из Молеона и повернул на восток, на трехполосное шоссе.

N следовал за ними, размышляя о женщине. Несмотря на одежду, она выглядела как любовница, но кто же берет любовниц на такие встречи? Возможно, она представляла южноамериканцев, возможно также, но менее вероятно, что работала на покупателей. А может быть, они просто приятная парочка, выехавшая на ужин. Далеко впереди габаритные огни «мерседеса» свернули влево от шоссе и начали петлять по горам. Они уже почти исчезли к тому времени, как N подъехал к дороге. Он повернул, доехал до первого изгиба дороги и выключил фары. С этого момента главное — не попасть в темноте в какую-нибудь канаву. Впереди фары «мерседеса» осветили деревья вдоль поворота. Дорога шла все время вверх.

* * *

Из телефонной будки можно было видеть красную неоновую вывеску «AUBERGE DE L'ETABLE», мерцавшую над огражденной стоянкой.

— Тонто ждет, — сказал связной.

— Жаль, что не было информации о девушке. Я бы оценил.

— Бледнолиций разговаривает невежливо.

N вздохнул.

— Я ждал напротив его дома. Мне показалось, что он очень много бегал вверх и вниз, но когда он вышел с очаровательной молодой леди в мотоциклетной куртке... Должен сказать, я ненавижу сюрпризы.

— Расскажи мне, что произошло.

— Он долго петлял по городу, пока не убедился, что за ним никто не следит. Только после этого покинул Молеон. Я доехал за ним до таверны в горах. Я все время пытался представить, что бы я делал, если бы встреча все-таки состоялась — ведь такая вероятность существовала, а единственный способ связаться с вами и рассказать — это повернуть назад и ехать черт знает сколько до телефона-автомата.

— Да, это было бы ужасно, — согласилась трубка.

— Я подождал, пока они припаркуются и выйдут из машины, подъехал к стене, забрался по ней, чтобы видеть их столик через окно, и все думал, сколько же мне заполнять отчетов, если включить девушку? Помнишь Сингапур? Импровизации мне больше не интересны.

— Что потом?

— Они ужинали. Вдвоем. Баскский суп, жареный цыпленок, салат, никакого десерта. Бутылка вина. Хьюберт пытался развеселить ее, но безуспешно. Людей было немного: примерно половина зала, в основном местные. Ребята в беретах играли в карты, две четверки, один стол с японцами в куртках для гольфа. Бог знает, как они оказались в этом месте. Когда ехал обратно, вспомнил кое-что.

— Прекрасно. Люди твоего возраста, наоборот, стараются забыть.

— Дай-ка я угадаю: ты знал об этой девушке.

— Мартин — твой запасной вариант.

— С каких это пор мне нужен дублер? — Секунды громко тикали в тишине, пока N боролся со своей яростью. — Ладно. Знаешь, все это здорово. Но Мартин делает всю бумажную работу.

— Пусть решают другие. Между тем постарайся помнить, Мартин участвовала в полевых операциях около года, и мы решили дать ей шанс поучиться у опытного мастера.

— Хорошо, — сказал N, — а что думает о ней Хьюберт?

— Эксперт по психологии арабов. Мы обставили все так, что, когда Хьюберту понадобился кто-то, понимающий этих людей, особенно когда они говорят о делах, под рукой оказалась она. Докторская степень по арабским языкам в Сорбонне, два года работы переводчиком в нефтяной компании на Ближнем Востоке. Хьюберт был просто счастлив, потому что она еще и прекрасно выглядит. Он позволил ей расположиться в его комнате для гостей.

— И Мартин сказала, что его партнеры будут за ним следить.

— Он тебя еще ни разу не видел. Она под таким впечатлением, просто мрак. Ты ее герой.

— Когда мы закончим, Мартин должна провести со мной пару дней, — сказал N, злой настолько, что говорил почти серьезно. — Позволь мне заняться ее образованием.

— Тебе? — Связной рассмеялся. — Забудь.

— Надеюсь, ты понимаешь, как я тебе завидую? — сказал связной. — Когда ты напал на след, дело касалось только тебя. Такие парни, как ты, выдумывают правила игры на ходу. Бледнолицый, для меня честь быть твоим контролером.

— Кем-кем?

— Твоим связным.

— Один из нас занимается не своим делом, — сказал N.

— Было приятно прокатиться с тобой по старому Дикому Западу.

— Да ну тебя к черту! — ответил N, но в трубке уже были гудки.

* * *

Тридцать странных лет назад один ветеран по имени Салливан начал изредка допускать промашки. Задолго до этого он работал в Бюро стратегических служб, а затем в ЦРУ. Он все еще был широкоплеч и имел покровительственный взгляд, все еще каждый день носил темный пиджак и белую рубашку, но его живот уже переваливался через ремень, и лицо размякло от выпивки. На самом деле его звали не Салливан, и происхождения он был скандинавского, а не ирландского, имел густые, светлые с проседью жесткие волосы, тонкогубый рот и выцветшие голубые глаза. N провел месяц в Осло, потом еще один в Стокгольме и везде видел таких Салливанов. Во время своей поездки в горы он вспомнил, что когда-то давно привело его во французские Пиренеи.