Магия - [20]

Дальнейшая разработка своих верований позволяет азанде не признавать того, что представляется нам логическим следствием веры в биологическую передачу способности к колдовству. Если безуслов но доказано, что некоторый человек колдун, то его родственники для обоснования своей добропорядочности могут воспользоваться тем самым биологическим принципом, который ставит их под подо зрение. Они соглашаются признать этого человека колдуном, но отри цают, что он принадлежит к их роду. Они скажут, что он был незакон норожденным, поскольку у азанде человек всегда принадлежит к роду своего родителя, а не отца. Я уже говорил, что они могут заставить его мать, если она еще жива, сказать, кто был ее любовником, и избить ее, восклицая при этом: "Зачем ты получила колдовство, изменяя мужу?" Чаще же они просто провозглашают, что колдун должен быть незаконнорожденным, т. к. в их телах нет колдовства, поэтому он не может быть их родственником. Они могут подкрепить такое заявление ссылкой на случаи, когда при вскрытии тел их умерших родственни ков не было обнаружено колдовской субстанции. Другие вряд ли со гласятся с таким доводом, но их никто и не спрашивает. Верования азанде включают в себя также представление о Том, что даже если человек является сыном колдуна и несет в себе колдовскую субстанцию, он может не пользоваться ею. В течение всей его жизни она может оставаться недействующей, "холодной", как выражаются азан де, и человека вряд ли можно считать колдуном, если его колдовская сила никогда не функционировала. Поэтому перед лицом этого факта азанде склонны рассматривать колдовство как индивидуальную особен ность, несмотря на то, что она связана с кровным родством. В то же время во времена царствования короля Гбудве два рода абакунде и авундуа пользовались репутацией колдунов. В области правителя Гангуры эту репутацию приписывали родам абока и абанзума. Однако никто не думает чеголибо плохого о человеке, который принадлежит к одному из этих родов.

Азанде воспринимают противоречие не так, как мы, поскольку у них отсутствует теоретический интерес к предмету, и те ситуации, когда им приходится выражать свои верования относительно колдовства, не ставят перед ними проблем. Человек никогда не спрашивает оракула, который один лишь способен распознать наличие колдовской субстан ции в живых людях, является ли колдуном определенный человек. Он спрашивает только, не колдует ли против него этот человек в данный момент. Вообще стараются узнать, не колдует ли кто-то в данных конк ретных обстоятельствах, совершенно не интересуясь вопросом о том, не рожден ли колдуном данный человек. Если оракул говорит, что некий человек в данный момент наводит на вас порчу, то тогда вы узнаете, что он колдун; если же оракул говорит, что в данный момент он вам ничем не вредит, то вы не узнаете, колдун он или нет, и не интересуетесь этим вопросом. Даже если он колдун, вам это безразлично, поскольку не вы его жертва. Колдовство интересует представителя племени азанде лишь как элемент конкретных обстоятельств и в связи с его собственны ми заботами, а не как устойчивая особенность некоторых людей. Когда он заболевает, то обычно не рассуждает таким образом: "Сначала по смотри, кто из известных колдунов живет поблизости, а затем назовем их имена оракулу". Он не рассматривает вопрос с такой точки зрения, а задумывается над тем, кто из его соседей испытывает к нему недобрые чувства, и стремится узнать у оракула, не колдует ли ктонибудь из них против него в данный момент. Интерес азанде сосредоточен исключи тельно на проявлениях колдовства в конкретных ситуациях.

Небольшие несчастья быстро забываются, и на тех, кто их причи нил, пострадавший и его сородичи смотрят как на людей, которые при бегли к колдовству в данном конкретном случае, но не считают их кол дунами. Только те лица, на которых оракул постоянно указывает как на ответственных за болезни и утраты, считаются несомненными кол дунами, а в прежнее время колдун становился особо отмеченным чле ном сообщества, только если он кого-нибудь убивал…

Смерть обусловлена колдовством и должна быть отомщена. Все другие действия, связанные с колдовством, сконцентрированы в акте мщения. В данном случае достаточно указать на то, что до прихода ев ропейцев месть осуществлялась незамедлительно либо посредством убийства колдуна и выплаты возмещения, либо посредством смерто носной магии. Колдунов убивали довольно редко, ибо король давал разрешение наказать колдуна только в том случае, если он совершал второе или третье убийство, либо убивал знатную персону. Под влас тью Британии сохранился лишь магический метод.

По-видимому, месть в меньшей степени является результатом страха и ненависти, чем выполнением религиозного долга и источником дохо да. Я никогда не слышал, чтобы в наши дни родственники умершего человека, требующие мести, выказывали какиелибо враждебные чув ства по отношению к семье человека, которого должна была поразить их магия, или чтобы в прошлом когда-либо существовала длительная вражда между родом умершего и родом колдуна, который должен был выплатить компенсацию за убийство. Сегодня, если человек погубит коголибо с помощью колдовства, ответственность за преступление возлагается на него одного, а не на его род. В прошлом родственники помогали ему уплатить компенсацию, но делали это не в силу коллек тивной ответственности за преступление, а в силу социальных обяза тельств по отношению к родственнику. Его родственники со стороны жены и кровные братья также принимают участие в уплате компенса ции. Как только магия поражает колдуна или, если речь идет о про шлом, как только его убивают или получают компенсацию, инцидент исчерпан. Кроме того, столкновение между родом умершего и родом /колдуна не касается других людей. Они сохраняют социальные связи с обоими родами.