Магия грез - [92]

К сожалению, я не была уверена, что я джокер. Я боялась, что в пророчестве будет что-то обо мне и это что-то будет нехорошим. Но я не собиралась говорить этого Бэрронсу. Вместо этого я принялась спорить о том, что было бы ошибкой упускать возможность узнать все, что можно, о Книге. А если этой женщине известно, как Книга исчезла, то что еще она может нам рассказать?

Привезите женщину сюда, сказал Бэрронс.

Это невозможно, уведомила нас Кэт. Возраст старухи может поспорить только с ее упрямством, сварливостью и способностью моментально засыпать на середине фразы.

Вот поэтому мы и пробирались сейчас к дальней окраине графства Клер.

Где нас ждала девяностосемилетняя Нана О'Рейли.

Я и раньше видела коттеджи мелких фермеров, но этот превзошел все ожидания. Освещенный фарами «хаммера», он казался чьим-то странным капризом. Неровная оградка из камней, соломы и мха ограждала двор от сада, в котором летом наверняка будут буйствовать самые разные цветы, и перемежалась с причудливыми фонтанами, напоминавшими фигуры Эшера[5]. А за ними в лунном свете серебрился Атлантический океан, с которого долетал соленый бриз.

Теней здесь не было. По периметру двора шли мощные барьеры.

Когда мы пересекли «демаркационную линию», я вздрогнула. Бэрронс совершенно никак не среагировал. Я внимательно наблюдала за ним с того момента, как наши фары осветили слабенькую серебристую линию, чтобы отследить его реакцию на барьеры.

Но Бэрронс был олицетворением равнодушия.

— Ты хоть чувствуешь их? — раздраженно спросила я.

— Я знаю, что они там. — Типичный для Бэрронса ответ без ответа.

— Твои татуировки тебя защищают?

— От множества вещей. От некоторых — нет.

Опять ответ без ответа.

Мы вышли из машины и зашагали по почти заросшей, мощеной природным камнем тропинке к двери коттеджа. Она была зеленой. Ее украшало множество символов. Неровный трилистник невозможно было не опознать. Нана О'Рейли знала о нашем ордене. Откуда?

Я постучала, и дверь открыла Кэт. Она отправилась сюда раньше нас, надеясь проложить нам путь при помощи чая, свежей воды и ящиков с продуктами, которые принесла старушке из города.

Я уставилась внутрь. Там горели свечи и трещал очаг.

— Я сама буду открывать свою собственную дверь. Я еще не мертвая! — Нана О'Рейли оттолкнула Кэт в сторону.

Седые волосы старухи были заплетены в длинную косу, которую она перебросила через плечо. Лицо избороздили морщины, почти сотня лет жизни на берегу сделала ее похожей на просоленного морского капитана. Зубов у Наны не было. Посмотрев на Бэрронса слезящимися глазами, она сказала:

— Такие, как ты, тут не ходют!

И с этими словами она дернула меня внутрь, захлопнув дверь у Бэрронса перед носом.

— Какие это «такие»? — спросила я, как только за мной закрылась дверь.

Нана посмотрела на меня так, словно я была слишком глупа, чтобы выжить.

Кэт усадила старую женщину в кресло у камина и укутала ее плечи вылинявшим одеялом, сшитым из множества кусочков ткани с разным рисунком. Покрывало выглядело так, словно было сшито десятки лет назад из обрезков одежды, из которой выросли ее дети.

— Я бы тоже хотела вас спросить, — с любопытством сказала Кэт. — Какие это — такие как он?

— Вы оглохли, девчата? Не нашей породы.

— Это понятно, но какой он породы? — спросила я.

Нана пожала плечами.

— Вам-то что за беда? Есть белое, и есть не белое. Чего вам еще надо?

— Но я белая, — быстро сказала я. Кэт странно на меня посмотрела. — То есть вы же видите, что мы с Кэт такие же, как вы, так ведь? Мы не такие, как он. — Если она может различать истинную природу людей, я хотела бы узнать о себе.

Слезящиеся карие глаза жадно всматривались в меня, вцепившись, как мутноватые пиявки.

— Вижу, ты красишь волосы. Какого они цвета на самом деле?

— Светлые.

Нана закрыла глаза и замерла, и на миг я испугалась, что старушка заснула.

А потом ее глаза распахнулись, а беззубый рот широко открылся от изумления.

— Пресвятая дева! — выдохнула она. — Никогда не забыла бы этого лица. Ты ублюдок Ислы! Вот уж не надеялась увидеть тебя еще раз при жизни!

— Ублюдок? — повторила я.

Кэт выглядела изумленной.

— Дочь, — сказала она.

Мою мать звали Исла О'Коннор.

Я была на нее невероятно похожа, сказала мне Нана, формой лица, густотой волос, глазами, но больше всего — осанкой и движениями. Тем, как моя спина перетекала в плечи, тем, как я двигалась, даже тем, как я иногда наклоняла голову во время разговора.

Я была похожа на свою мать.

Мою мать звали Исла О'Коннор.

Эти слова я могла повторять часами.

— Вы уверены? — У меня в горле застыл ком, который едва удалось сглотнуть, чтобы заговорить.

Старуха кивнула.

— Когда-то они с моей Кайли играли в нашем саду Были бы твои локоны светлыми, девочка, я бы приняла тебя за призрак Ислы.

— Расскажите мне все.

Глаза Наны сузились.

— Она с собой кой-что носила, никогда с ним не расставалась. — Ее глаза затуманились. — Хоть позже эт’ пропало. Знаешь, что это было?

— Это от Светлых?

Нана кивнула, и мои глаза расширились. Я медленно сунула руку под плащ и вытащила копье.

— Моя мама носила это?

Нана улыбнулась, и ее глаза утонули в лучиках морщин.

— Я уж думала, что никогда его не увижу! Слышала, что оно попало в нечестные руки. Сияет славой небес, ага. Айе, твоя мама носила Копье Судьбы, а моя дорогая Кайли владела мечом.