Магия Голоса - [60]

Он, на секунду обернувшись, оценил обстановку и уверенно сказал:

— Я сумею прорваться.

— Нет, Горус. Тогда Владыка, точно, убьёт парней. Да и нас найдёт в степи, ты сам об этом говорил. А за меня не волнуйся, я в этом костюме в полной безопасности, единственное незащищённое место — голова. Но я не буду её подставлять, — ответила я, изобразив ободряющую улыбку, но сама, по правде сказать, напуганная неизвестностью впереди.

Мы подъехали к воротам дома Владыки и слезли с повозки, Горус взял меня за руки, переплетя наши пальцы, притянул к себе ближе, и я неожиданно услышала, как громко и часто бьется его сердце. Он смотрел на меня больным взглядом, выражающим непереносимое страдание. Да, он явно испытывает ко мне сильные чувства. И мне он нравится, но я не хочу никакой любви, ни с кем. Мне хватило полученного опыта с Лазарэлем, а сейчас и думать-то об этом глупо, вопрос стоит о том, как бы выжить.

Но его дрожь передалась мне, и я боясь потерять уверенность в том, что поступаю правильно, тихо попросила:

— Горус, отпусти.

— Прошу тебя, не уходи. Не оставляй меня, — с трудом проталкивая слова через стиснутое нервным спазмом горло, прохрипел он.

— Мы еще увидимся. Обещаю, — постаралась я его успокоить.

— Я не могу отпустить тебя, — одними губами прошептал он.

В этот момент ворота приоткрылись и воин, стоявший на страже, и наверняка наблюдавший за нами через какую-нибудь щель, произнёс:

— Вождь, Владыка не велел тебя пускать, — и, неожиданно, с силой дёрнув меня на себя, захлопнул ворота, оставив за ними рванувшегося за мной Горуса. Хорошо хоть моя сумка, висевшая на плече, осталась со мной.

По ту сторону глухих ворот, раздался отчаянный вой Горуса. В нем слышалось столько тоски и боли, что я, сбившись с шага, почувствовала, как защемило в груди мое сердце.

Плетясь за воином, которому в голову не приходило помочь мне донести сумку, я, на этом незначительном примере, подумала о том, какие же мы разные, эльфы и орки. Сможет ли Горус, если звёзды встанут благосклонно, будучи взрослым орком воспитанным в других традициях, адаптироваться в Эльфийском Лесу? Впрочем, сейчас мне надо думать не об этом, а как бы самой остаться живой и вернуться домой.

Мои размышления прервались, когда воин подтолкнул меня в какую-то комнату и закрыл за мной дверь. Посередине комнаты, неподвижный как скала, стоял Владыка.

Я молча поклонилась, он чуть заметно кивнул в ответ.

— Зачем ты нацепила на себя эту тряпку? — спросил он, указывая на накидку от жужал.

— Чтобы не привлекать к себе внимания.

— Получается? — с ироничной смешинкой во взгляде, спросил он.

— Нет, — честно ответила я.

— Это твоя комната, — махнул он рукой, — положи где-нибудь свои вещи.

Я, не осматриваясь, бросила сумку в ближайший угол.

— Давай я проясню твое положение в моем доме, — продолжил он. — Ты не пленница, пленников я содержу в подвалах. Поэтому можешь свободно перемещаться по дому. Я сам сейчас его тебе покажу.

— А на улицу можно выходить? — уточнила я.

— Только во двор.

— А для чего я тебе? — спросила я, пытаясь понять его мотивы. Надо разобраться, зачем я здесь нахожусь, и определиться со своей тактикой поведения. Не все ли равно ему было, где я живу, ведь петь-то я не отказываюсь.

Он долго молчал, заставляя меня сильнее нервничать, а потом ответил:

— Возможно, я женюсь на тебе.

— Зачем? — ужаснулась я такому непонятному, неожиданному и нежелательному ответу. — Я знаю, что у тебя нет жён, только наложницы. Даже знаю, что среди них есть эльфийка. Что же, вдруг, ты надумал жениться? Гораздо больше выгоды ты получишь, используя меня как певицу.

— Ты не можешь судить о моей выгоде, — холодно заметил он. — Во-первых, до тебя я не встречал женщины, достойной быть моей женой. Во-вторых, ты умеешь влиять на умы, и с твоей помощью мне будет легче манипулировать своими подданными. А кто лучше жены знает насущные потребности мужа? В-третьих, я собираюсь изменить традицию, и впредь, следующим Владыкой, после моей смерти, будет не победивший в поединке воин, а мой сын, официальный наследник. И ты мне его родишь. У меня много детей, но они рождены наложницами. Мало того, что это дети рабынь, так ещё и ни один из моих сыновей не вышел умом и характером, чтобы стать будущим Владыкой.

— Но я не хочу быть твоей женой, — категорично покачала я головой.

— Это пока, — усмехнулся он. — Поживёшь в моём доме и захочешь. Но тебя никто и не будет спрашивать, хочешь или нет. А сейчас снимай свою тряпку, и пойдём.

Ладно, на эту тему мы еще поспорим, потом. Я молча сняла накидку, и невозмутимый Владыка вдруг вытаращил глаза. Мой костюм серебристого цвета имел слабо заметный рисунок, напоминающий чешую, был сделан из незнакомого материала, имел на плечах непонятные артефакты и обтягивал меня, как вторая кожа. С одной стороны, он ничего не скрывал, с другой, делал настолько далекой и чуждой, что я выглядела не женщиной — холодной, недоступной статуей.

— Что это? — спросил он.

— Моя защитная одежда, — скрывая злорадство, ответила я.

Он подошёл ко мне и провёл рукой вдоль моего тела. Я ничего не почувствовала, впрочем, он тоже ничего не должен был ощутить, кроме неживой, чуть прохладной, гладкой, твёрдой поверхности.