Магистр Тайной Печати - [72]

Даниэль удивленно вскинул глаза на брата. В этом взгляде был вопрос. Сделав паузу, прокурор перевел дыхание и вдохнув в легкие побольше воздуха, как бы предвкушая ужас скандала, выдохнул.

— Вы обвиняетесь в том, что совершили насилие над женщиной. Вашу вину усугубляет еще и то, что она была девственна, а вы против воли дефлорировали ее.

Повисла гробовая тишина. Даже вековые приведения, что жили под сводами зала, не издавали ни звука. Я не успел осознать, сколько времени продолжалось эта неловкая пауза. Законнорожденный король Даниэль издав нечеловеческий рык, бросился на своего брата.

Все произошло настолько быстро, что не успев выдохнуть, зал снова затаил дыхание, наблюдая за сценой. Даниэль не мог обратиться, скованный печатями цепи, но его сила оборотня никуда не делась. Он схватил не ожидавшего нападения Жюслена смертельным, костоломным захватом. Я знал этот захват, немного усилий и Даниэль свернул бы красавчику шею…

В этот момент раздался выстрел. Он прогремел над моим левым плечом, и я даже почувствовал колебание воздуха, рассекаемого пулей. Поддавшись рефлексу, я пригнулся, разворачиваясь в сторону выстрела. Стреляла Лиада, в ее руках дымился крупнокалиберный "марлин"…

Даниэль разжал захват, зажимая ладонями рану в груди, скаля острые белоснежные зубы. В этот момент он был невероятно красив. Раненый хищник, владеющий собой, как истинный король. Жюслен растерянно смотрел на брата, а потом перевел взгляд в зал на того, кто стрелял. Даниэль снова бросился на Жюслена, увлекая его на пол и ломая под собой стулья. Алиса испуганно закричала, отскакивая в сторону. Король вцепился зубами в горло брата, разрывая его нежную кожу. Прогремел еще один выстрел. На этот раз стрелял Курт. Два точных выстрела: в голову, и сердце. Из пулевых отверстий зловеще потекла ртуть. Король застыл, он не мог больше шевелиться. Он был мертв.

Он был бы мертв еще раньше, если бы Лиада стреляла на поражение. Значит, ее пули не были смертельны, она стреляла твердым серебром, чтобы только парализовать Даню, тогда как Курт, стрелял нитратом серебра. Он стрелял, чтобы убить…

На лице судьи не отразилось ни одной эмоции. Он все знал с самого начала. Ну конечно! Потому и были конвоирами бесплотные духи. Зачем в зале суда показательная охрана, если среди слушателей сидят вооруженные вампиры-воины. Вот на кого все это время работала Лиада! Даже Самаэль об этом не знал. Судья самый древний Креатор на земле, вот кто с самого начала был главным кукловодом! От этой догадки мне стало совсем плохо. Он словно услышал мои мысли и посмотрел мне прямо в глаза, потом улыбнулся с отеческим снисхождением и, стукнув молотком, огласил.

— Суд объявляет перерыв.

Правда Самаэля.

— Ну вот, — донесся откуда-то из-за спины раздосадованный Сонин голос. — Опять вся веселуха без меня прошла. Только было, думала задам перцу волчарам позорным, как…

— Соня, заткнись, пожалуйста, — тихо оборвала ее Лиада. — У нас с этим гадом давние счеты. У меня и у Курта.

Я почувствовал ее руку у себя на плече.

— Крис, прости, я не могла сказать тебе раньше. — Я вздохнул, и на мгновение устало закрыл глаза.

— Пойми, это была не моя тайна и я все это время была на твоей стороне, Крис!

Не открывая глаз, я покачал головой, не соглашаясь с ней.

— Я не понимаю зачем. Зачем, Ли?

— Я все тебе объясню, Кристиан, — прозвучал над моим ухом голос Самаэля.

— Пойдемте все чего-нибудь выпьем, — предложил он мягко. — Перерыв продлится около часа и нам всем понадобятся силы.

Апартаменты, навечно закрепленные в Башне Правосудия за моим боссом, сильно напоминали его каминную, в Лодреме. Могу поручиться, что такой огромный камин вы нашли бы только там, и здесь, в Pondemonium Potestas. Высота пламени достигала в лучшие дни до пяти метров, а очаг его выкладывали до трех метров в радиусе. Самаэль говорил, огонь его завораживает. Учитывая, что мало чему удавалось заворожить его вечное, искушенное сознание, я с пониманием относился к маленькому кусочку преисподней у него в замке. Вечный холод высоких гранитных стен, способный пробрать до костей, даже под слоем шерстяных одеял, заставлял меня с удвоенной симпатией наблюдать за адским пламенем.

Повторяя очертания очага, мы расположились полукругом, в удобных мягких креслах. Матье, неотлучно следовавший за Айрин, раздал нам керамические кружки с горячим глинтвейном, приготовленным по любимому Рини, старинному английскому рецепту. Босс задумчиво прохаживался в паре метров от огня, горевшего сегодня в половину меньше своей возможной мощности.

Давая нам время, насладиться напитком, Самаэль собирался с мыслями для решающего объяснения. Лиада бросала на меня быстрые взгляды, но заговорить больше не пыталась. Соня энергично болтала ногой, всем видом демонстрируя, как энергия бьет в ней через край и ей не терпится сделать что-нибудь невероятно значимое. Прихлебывая глинтвейн, она крутила головой, и я кожей ощущал на себе фиолетовые всполохи ее неоновых глаз. Айрин о чем-то тихо переговаривалась с Куртом и, хотя лица их были серьезны и сосредоточены, я видел, как эти двое смотрят друг на друга. В их взаимной любви у меня не было ни малейшего сомнения, вот только вопрос с Лиадой, по-прежнему оставался открытым.