Магистр Тайной Печати - [16]

— Я никак не могу привыкнуть к тому, что я такая. Иногда мне кажется, что от меня дурно пахнет. Понимаешь о чем я? Ведь я нежить. Не живая. Просто кусок тухлого мяса! Фу, гадость, какая!

Моя красивая девочка закрыла лицо руками и горько расплакалась. Я обнял ее, прижал ее головку к своей груди и попытался успокоить.

— От тебя не пахнет дурно. Нежитью вампиров называют условно. На самом деле ты живая. Ты питаешься, твое тело способно регенерировать, ты можешь чувствовать, плакать, бояться, у тебя растут ногти и волосы. Это значит, в твоем организме происходят обменные процессы, бьется сердце, а это и есть жизнь. Ты живая! Неужели ты предпочла бы остаться смертной, и умереть от старости или болезни еще много веков назад? Сейчас от тебя даже пыли бы не осталось! Именно благодаря тому, что ты такая, я могу сейчас держать тебя в объятьях.

История обращения Лиады.

— Тогда я сама этого хотела, мне было так страшно умирать, — голос Лиады зазвучал так, как звучат голоса у людей, рассказывающих о событиях ранней юности, взволнованно и печально.

— Тогда мне только исполнилось 19-ть лет. Я очень тяжело заболела. Лекарь моего отца сказал, что лекарства от моей болезни еще не существует, я неизлечимо больна и он ничего сделать не властен. Моя семья была очень знатной, отец был другом короля и достаточно влиятельным человеком. Он бросил клич во все концы королевства, обещая заплатить огромные деньги тому, кто вылечит меня. Но все врачи приходившие к нам, бессильно разводили руками. Никто не мог мне помочь. А потом пришел он…

Лиада замолчала, переводя дыхание. По ее лицу пробегали тени воспоминаний, всеми мыслями она была сейчас там, в замке своего отца.

— В ту ночь лил сильный дождь, вернее даже сказать — была буря. Но тот, кто назвался чужеземным лекарем, добрался до нас не испачкав ног. Сквозь пелену бреда, я помню его лицо склоненное надо мной. Лекарь ласково гладил меня по волосам и говорил: он может украсть меня у смерти. Пока он говорил со мной болезнь, казалось, отступала.

Лекарь объяснил отцу что долгое время жил на севере там, где полярная ночь длится полгода и от яркого света у него болят глаза. Ему отвели комнату с толстыми непроницаемыми ставнями в северной части замка, где даже солнечным днем царил полумрак. Из-за непереносимости яркого света лекарь выходил из своей комнаты лишь с наступлением сумерек. Он приходил ко мне и поил меня травами, но эффект от них был очень мал, тогда лекарь спросил меня хочу ли я жить вечно. Я ответила да, хочу, и он разрезал мне руку. От слабости я сразу погрузилась в беспамятство, а он капнул мне в рану своей крови. Так он заразил меня.

Сутки я металась в агонии, всем своим существом ощущая как моя душа цепляется за тело, но что-то страшное и древнее, как будто выталкивает ее изнутри. На вторые сутки мне стало легче, а потом я и вовсе пошла на поправку. Лекарь велел поить меня свиной и говяжьей кровью. Он сказал — это придаст мне сил. Крестьяне иногда пили свиную кровь, когда резали свиней на мясо и знали, как она хорошо укрепляет здоровье, поэтому никто не удивился такому способу лечения. На глазах у изумленных слуг и отца, я за три дня вновь стала здоровой цветущей девушкой, вот только цвет моего лица по-прежнему оставался белым, а глаза перестали выносить дневной свет.

По истечении недели, когда я уже полностью обратилась, мой чудесный лекарь пришел ко мне и объяснил кем я теперь стала, и что должна знать о своей новой физиологии. Он сказал мне: вампиры не такие уж чудовища и вполне могут жить не убивая людей. Во всем произошедшем была только одна проблема: что я стану есть, когда выпью весь скот моего отца? Тогда лекарь ответил мне, если я не хочу однажды очнуться над трупами своих родных, самое разумное — уехать, ведь молодые вампиры не умеют контролировать свой голод. Нужно сбежать прежде, чем кто-нибудь догадается о том, кто мы есть. Иначе в панике крестьяне по камушку разберут дом моего отца.

К счастью, мой отец подслушал наш разговор и узнал кем я стала. Как не странно, он даже обрадовался этому. Он понимал, отныне мне не грозит больше никакая болезнь, ни старость, ни смерть. И отец знал, как дремучи и суеверны крестьяне, какая смута начнется в деревне, если кто-то узнает про нас с Бладом, (а это был именно он) поэтому поддержал нас в том, чтобы мы уехали. Отец объяснил всем что лекарь, спасший мне жизнь, очень богат и в качестве награды за мое чудесное исцеление, просил у него моей руки. Так, по официальной версии, отец благословил меня на брак и отпустил на родину мужа.

С тех пор я редко виделась с отцом. Каждый раз при встрече он говорил мне, что очень скучает. Я предлагала ему обратиться и быть со мной рядом, но он отказывался, говорил — его душа принадлежит богу и он ничего не хочет менять в конце своей жизни. Тогда я еще ничего не знала о Зи Пи и не могла объяснить ему, что не имеет значения вампир он или человек. Есть мера зла, которая ограничивает любого, кем бы он ни был, а Бог — един для всех. Вот так, — подытожила Лиада, — я стала вампиром.

— И я очень этому рад, — сказал я целуя ее в висок. — Скажи, детка, ты на самом деле была женой Блада?