Магический Марксизм - [57]

)

Все эти группы могли бы собраться вместе, будь они способны найти друг друга, будь у них информация, позволяющая людям узнать, что происходит и где. Но, увы, вместо того чтобы стать возможной альтернативой, пространством возможности ускользания, Usina на набережной стала еще одним замком на горе, еще одним запутанным лабиринтом, который каким-то образом скорее углубил различия, а не выявил сходства между многими социальными движениями. Проявились все организационные слабости левых – общие для всех недостатки, – касающиеся и поиска новой магической политики будущего, и неспособности организоваться. Зонтичные организации – это важно; но только в той мере, в какой они позволяют людям организоваться, и только в той мере, в какой они организовывают организации. В этом смысле скептицизм Уолдена Белло справедлив:

Является ли ВСФ по-прежнему наиболее подходящим механизмом новой стадии борьбы движения за глобальную справедливость? Или же, выполнив свою историческую роль объединения и координации различных протестных движений, порожденных глобальным капитализмом, он должен уйти в прошлое, уступить путь новым моделям глобальной организации сопротивления и преобразования?[152]

Но и у самого форума были свои подводные камни. Предположим, вы оказались в состоянии приехать, разобраться, что происходит, найти место проведения нужного мероприятия[153]; но после этого вы могли быстро обнаружить – зачастую участники каждого конкретного мероприятия рады просто тому, что знают, что происходит, что их членов и активистов достаточно для проведения дискуссии, для того, чтобы составить готовую слушать аудиторию. Не боясь ошибиться, можно было предположить, что такое происходит в десятках различных помещений-«бункеров», в герметически запечатанных отдельных комнатах, где довольные собой лидеры растекаются мыслью перед уже обращенной паствой. Кто создаст и поведет это общее движение, общий исход? Как такое руководство может осуществляться? Каковы будут отношения между светилами-интеллектуалами и массой рядовых участников, у каждого из которых есть свое мнение? Это сложные вопросы, требующие продуманных ответов; вместо этого ходящий протоптанными дорожками радикализм подсовывал воображаемые ответы. «Бункерная» политика никуда и ни к чему не приведет. Никуда не приведет и старая риторика, навязшие в зубах перечисления одних и тех же ужасов, которые всякий знает вдоль и поперек. Многие выступления выглядели слишком аффектированными, слишком банальными, а гнев слишком легковесным, слишком хорошо отрепетированным, чтобы быть убедительным. Двойной недостаток: нехватка подлинного анализа вкупе с нехваткой подлинного воображения. Выступавшие поместили себя в болото прагматизма, в налично существующее, в руины неолиберализма. Мало кто говорил о возможности восстать из пепла подобно фениксу, мало кто исследовал политику возможного. Произошло именно то, о чем предупреждал Блох: фактичность «реального мира» получила слишком много критических прав. Мы просто выпускаем пар в тюрьме негативности.

Многие согласны, что нам нужно антикапиталистическое революционное движение. Мы должны организовать антикапиталистический переход – они настаивают на этом. Верно, именно это необходимо – мы живет в момент кризиса, многостороннего кризиса, а термин «кризис» означает нечто эфемерное, нечто изменяющееся и переходное. Но к чему происходит переход? Развитие капитализма в последние пятьсот лет было ничем иным, как переходом, эволюцией, адаптацией, разрушением, ничем иным, как различными моментами производства, обработки и механизации, развития производительных сил, торгового капитала и промышленного капитала, финансового капитала и фиктивного капитала, фордизма и постфордизма, деиндустриализации и детерриторизации, классовой борьбы и распада классов, интернета и оружия массового поражения. Все застойное исчезает. Все меняется, все устаревает и одновременно каким-то образом остается, по видимости, прежним. Поэтому ясно, что хотя капитализм изменяется и постоянно пожирает сам себя, постоянно «творчески разрушает» сам себя (хотя «творческая» сторона этого процесса видна теперь все реже), но все же крайне маловероятно, что он исчезнет сам собой. Необходимо, иначе говоря, толкнуть его, опрокинуть его, выдернуть ковер из-под него.

Кроме того, людей нужно убедить, что альтернативы существуют, что мы можем жить при других общественных отношениях, с другими технологическими возможностями, с другой повседневностью, другими социальными институтами – которые служат потребностям и желаниям людей, а не так, что люди служат потребностям институтов[154]. Как и развитие самого капитализма, очевидно, что развитие этих различных форм жизни, различных сообществ и моделей социальной организации будет проходить эволюционным путем, с постепенными улучшениями и доработками, усиливаясь и достигая успехов, сталкиваясь с трудностями и досадными срывами, идя навстречу изменениям и преобразованиям и, следовательно, с риском ошибиться. В текущем моменте всегда присутствует момент различия, субверсии, идущей как внутрь, так и вовне. Внутрь данной системы, которая вынуждает большинство из нас вести себя так, как мы, возможно, не стали бы делать, если бы противоположный способ поведения, основанный на солидарности, мог формироваться и формировался бы через открытое отношение нас к другим людям.