Магическая Экспедиция - [12]

В некотором смятении посмотрела на лорда Энроэ, на его чуть тронутые сединой волосы, бледную кожу, сверкающие в полумраке глаза — и была вынуждена не согласиться с характеристикой Владыки, гриб лорд дознаватель напоминал менее всего. Он скорее был похож на охотника, с некоторым презрением наблюдающего за тем, как жертва сжирает приманку, собственной жадностью загоняя себя в ловушку. Мне даже стало совестно за неумеренный аппетит моей созданной Владыкой иллюзии.

Но дракон продолжил фарс, правда уже сам не ел, ему сильно не понравился запах приморских устриц, поэтому он, скривившись, начал не слишком аккуратно сбрасывать содержимое раковин… в тарелку лорда Энроэ. Тот, ощутив запах, скривился, втянул носом воздух, в попытке выяснить источник неприятного аромата, и уставился на свою иллюзорно абсолютно чистую тарелку, явно не понимая, как же его так могло подвести обоняние. После чего с сомнением взглянул на блюдо с «уплетаемыми мной» устрицами и осторожно произнес:

— Милада, мне кажется вам не стоит увлекаться.

— Ну фто фы! Офень вфкуффно! — восторженно ответила ему моя иллюзия и даже потребовала: — Фина еще!

Лорд Энроэ подал знак, подошедший подавальщик радостно наполнил свой… карман. Сильно изумился неожиданному ощущению влаги, и отошел втрое поспешнее, чем обычно.

— За вас! — между тем провозгласила моя иллюзия, прежде чем опрокинуть в себя весь иллюзорный бокал вина.

Лицо лорда Энроэ приняло незабываемое выражение.

Владыка же, расправившись со всеми подванивающими устрицами, вновь сел в привычно-вальяжную позу, снова покровительственно обняв меня за плечи, и сообщил:

— Все, в постель он тебя теперь не потащит.

Пользуясь тем, что моя иллюзия в данный момент неаристократично облизывала пальцы под шокированным взглядом лорда Энроэ, я шепотом спросила:

— Почему?

— Да ты посмотри на себя, — дракон скривился, — отвратительное зрелище, должен признать. Ты бы еще в зубах поковырялась… хм, а кстати.

И моя иллюзия, схватив зубочистку, радостно принялась выковыривать нечто из своего иллюзорного рта. Не знаю кто из нас пребывал в большем ужасе — лорд Энроэ, воочию наблюдающий настоящую деревенщину, или я — которая не вела себя за столом так даже когда жила в этой самой деревне!

А в следующее случилось нечто — лорд Энроэ, которому полагалось быть в ужасе, вдруг достал платок, протянул руку, и осторожно вытерев губы моей иллюзии, с необыкновенной нежностью произнес:

— Я готов вечно смотреть на то, с какой жадностью вы едите, Милада.

И не отрывая от меня восторженного, жадного взгляда, главный дознаватель королевства, понизив голос, с придыханием сообщил:

— Моя первая страсть — грязная девчонка из цыганского табора. Мне было тринадцать, ей что-то около пятнадцати, когда она ела вот так же как вы сейчас — самозабвенно и жадно, с наслаждением облизывая пальцы, я сходил с ума, горел словно в пламени, впитывал каждый ее жест, каждое движение…

Платок выпал из его ладони, пальцы коснулись моего иллюзорного лица, обрисовывая контур губ, и еще тише, хрипло и рвано, лорд Энроэ прошептал:

— Я искал тебя всю жизнь, моя девочка.

Пребывая в абсолютном потрясении, я медленно повернула голову и взглянула на Владыку. Дракон сидел с открытым ртом, и округлившимися глазами смотрел на дознавателя. Потом глянул на меня и тихо сказал:

— Все, одним лордом в вашем королевстве теперь станет меньше.

— В смысле? — переспросила я.

Гаррат невозмутимо пояснил:

— Ты МОЯ вкусненькая девочка. Я — дракон, соответственно собственник. Тебе известно, как драконы поступают с теми, кто претендует на их собственность?

С ужасом глядя на Владыку, я полушепотом уточнила:

— Едят?!

На меня посмотрели столь внимательно, что появилось желание осторожно прикрыться… дверью… входной желательно.

Гаррат же, нагнувшись ко мне и глядя в глаза, проникновенно поинтересовался:

— Аппетитненькая моя, драконы, конечно все способны переварить, но это не значит, что мы едим всякую гадость. Особенно вот такую, больную на всю голову и душевные привязанности.

И глянув на меня с нескрываемой укоризной, предупредил:

— Снимаю иллюзию.

В следующий миг лорд Энроэ смотрел уже в мои глаза влюбленным взглядом, не подметив исчезновения иллюзии. И смотрел он самозабвенно и всепоглощающе, совершенно не отреагировав на подошедшего официанта, который, осознав невменяемость клиента, начал осторожно накладывать в его тарелку котлеты из сотейника, чтобы затем полить их ярко-красным с оранжевыми прожилками соусом. Соус обрисовал три красиво уложенные котлеты и живописно разбросанные кучками ошметки порченных устриц. Подавальшик застыл, переводя потрясенный взгляд с тарелки на сотейник, и не понимая, откуда могли взяться устрицы на тарелке лорда Энроэ. И его непонимание усилилось, когда обозначенные соусом устрицы, вдруг мягко исчезли так, словно их в тарелке никогда и не существовало.

Ошалелый подавальщик потрясенно посмотрел на меня, мол «Вы это видели?» и тут же получил гневное от лорда дознавателя:

— Не сметь пялиться на мою невесту!

Официант отшатнулся от меня как от чумной, а затем и вовсе торопливо скрылся в переходах, тряся головой на ходу, словно пытался избавиться от наваждения.