Маги, ведьмы, чернокнижники - [66]

До Велижа добрались быстро, я даже не все казни успела перебрать, дошла лишь до четвертования. Стены города — высокие, грязно-белые, добротные. У распахнутых ворот несли службу заметно подтянувшиеся при нашем появлении стражники. Усатый с нашивками что-то прокричал, и решетка со скрипом поползла вверх. Насмешка судьбы — так стремиться сюда и в итоге быть любезно доставленной со связанными руками.

Магический Велиж, Великий Источник, северная столица, город магов — сколько громких названий, а на деле — город как город, на Очупки похож, куда бабушка ездила на ярмарку зелья продавать. Хотя больше, конечно. Улицы, сады, лавки, крики торговцев, свист кнута и тревожное ожидание, поселившееся где-то внутри.

Мы миновали две улочки, свернули у городской ратуши, вроде бы в Очупках похожая смотровая башня с круглым окном называлась именно ратушей. Всадники пересекли площадь, проехали мимо казарм и конюшен, откуда несло навозом, прямо к высокому каменному зданию. Основательному, добротному — из гранитных валунов и с деревянной пристройкой.

На нас смотрели. Иногда с любопытством, иногда со злорадством, а иногда равнодушно отворачивались. Торговка яблоками, игриво подмигнув усатому, запустила плодом прямо в спину вирийцу, босоногий пацан долго бежал рядом с лошадью светловолосого, то ли выпрашивая мелочь, то ли нарываясь на хорошую порку. Над головой со стуком закрылось окно, распугав сидевших на крыше голубей.

Отдав команду спешиться, командир разъезда соскочил со своего коня и скрылся в пристройке. Верховые стали перебрасываться шуточками, лысый стащил меня с Облачка, словно куль с мукой. Не удержавшись на ногах, я грохнулась в пыль, солдаты захохотали. Для них — обычный день, обычные пленники и томительное ожидание вечернего глотка хмеля. Вит слез сам, не дав светловолосому повода извалять себя в грязи. Верховые деловито привязывали лошадей.

На подошедших к башне мужчин я обратила внимание не сразу. Они шли, неторопливо беседуя, как и другие горожане, уже освободившиеся от службы или никогда на нее не ходившие. Поднявшись, я прислонилась к теплому боку кобылы, подняла голову и… похолодела. В отличие от Тамита, встреченного нами у Вышграда, эти не скрывали своего ремесла, на одежде каждого был вышит знак, чем-то неуловимо напоминающий рисунок на руке Риона. И чем-то отличавшийся от него.

Маги!

Вит сделал маленький шаг в сторону, почти незаметный, но тем не менее встал так, чтобы хоть немного загородить меня от чаровников. Что это? Случайность? Или…

Солдат со шрамом что-то сказал лысому, тот хохотнул, и они уже вдвоем уставились на нас. Облачко фыркнула, потянулась к ближайшему кусту, нервно отмахиваясь от мошкары хвостом.

Один из чаровников бросил на нас рассеянный взгляд и вернулся к разговору с товарищем. А потом, словно с опозданием осознав, что именно увидел, споткнулся на полуслове и уже целенаправленно посмотрел на меня. Его спутнику ничего не оставалось, как повернуться в ту же сторону.

Я в очередной раз помянула Эола.

Не было ни криков, ни вопросов, ни предложений сдаться, ничего лишнего. Они действовали одновременно и слаженно, словно не раз отрабатывали действия, не раз ловили подобных мне. Или убивали.

Но что обиднее всего, ни один не задался вопросом, не задумался — зачем устраивать балаган, когда нам и так готовят камеры в каземате? К чему бить из пушки по воробьям? Мы же были связаны и находились под конвоем. Но они не думали.

Никто ничего не успел понять, ни мы, ни стражники, лишь деревенский мерин Михея тревожно взбрыкнул, стараясь вырвать привязанный повод, да Облачко отшатнулась в сторону.

Две лиловые змейки сорвались с рук магов, упали на землю и, словно ручные, очертив в пыли сияющий круг, соединились за спиной и заключили нас с Витом внутрь. Холодное пламя, потрескивая, взметнулось вверх, схлопываясь и образуя над нами прозрачный купол, совсем как на ярмарочном балагане. Солнце стало блеклым, размытым и лиловым. Нас будто накрыли бычьим пузырем или гигантским чугунком с полупрозрачными стенками.

Нет бы сразу укокошить, как это делают все нормальные люди.

Не знаю, как все смотрелось снаружи, а изнутри отсвечивающие лиловым огнем стены купола ощетинились тонкими иглами. Шипы хищно пульсировали и тянулись ко мне. Их голод, их жадное внимание, устремленное куда-то внутрь, казались почти осязаемыми.

— Айка! — Я почувствовала прикосновение к спине. — Айка, спокойно.

Отступила еще на шаг и поняла, что дрожу, как заяц. Дрожу и прижимаюсь к Виту. Сейчас не имело значения, кто он. И кто я.

— Не дергайся, — зашептал вириец. — Убьешь нас обоих.

Шипы двинулись, следя за движениями, ощущая что-то, недоступное человеку, так летучая мышь слышит отраженное эхо звуков, так кошка чувствует окружающий мир усами.

Иглы «смотрели», иногда чуть удлинялись, словно желая коснуться. Я выставила вперед связанные руки. Не дам, не позволю! Только не это… Зверь, спящий внутри, поднял голову и зашипел. Мышцы напряглись, кожу стало покалывать. Чудовище заворочалось.

— Айка, — вириец повысил голос, — не смей применять магию.

Кончики шипов потемнели, стены купола дрогнули и приблизились. «Чугунок» разом уменьшился в размере. Ужас тугим кольцом свернулся где-то внизу живота. Шипение сменилось рыком. То, что жило внутри меня, больше всего хотело броситься на лиловое свечение.