Магаюр - [42]

Полина вышла из здания клуба, спросила у прохожего, где отделение полиции, и направилась туда.

* * *

В комнате, которая зелёной краской на стенах и плохим освещением напоминала подъезд многоквартирного дома, сидели двое дежурных. Они играли в карты.

Полина рассказала им, что только что приехала в город, её пригласили на дискотеку, а там она увидела, как цыгане продают наркотики. Они побросали карты, стали кому-то звонить, а ей велели идти домой.

Выйдя на улицу, она почувствовала, как кружится голова, и присела на лавку возле отделения. Прошло минут пять. Полицейские всё не выходили. Полина заглянула в окно – они снова играли в карты.

Рядом был маленький продуктовый магазин. Полина зашла туда, купила бутылку лимонада «Таёжный доктор», а выходя, увидела, что цыган-наркодилер зашёл в полицейский участок.

Полина сделала несколько глотков лимонада и пошла дальше. По пути она констатировала у себя едкое пассивное чувство, которое рождается от созерцания банального зла. «Вероятно, его часто испытывают сотрудники жэка, закрашивая очередной незамысловатый хер на заборе, – думала она. – Покладистость, смирение, готовность стать жертвой, овцой, зависимой, как наркоманка, – не это ли часть русской идеи?..» Полине представился розовый поросёнок, неуверенно смотрящий на потрошёные свиные туши.

* * *

На следующий день она встала на рассвете и пошла к малярше Лене, которая накануне объяснила, где живёт, и пригласила в гости.

Квартира новой знакомой находилась в пятиэтажном доме: светлая, опрятная и не имела ничего лишнего. Все вещи лежали в шкафах и по ящикам в комодах. Стол в большой комнате стоял напротив телевизора.

Лена пригласила Полину за стол, на котором уже стояли горячая творожная запеканка, протёртая черника и чай.

– Угощайся! – сказала Лена, с трудом отрываясь от телевизора: героиня сериала заливалась слезами, а герой тряс кулаком.

– Спасибо, – сказала Полина.

– Кушай, деточка. Скажи, а у тебя водительские права есть?

– Есть.

– У меня тут стоит машина покойного брата, её бы в Вологду отогнать на продажу… Может, на обратном пути сможешь? Отдашь её там родне моей, вместе с документами.

– Да, конечно! Думаю, скоро уже поеду. Не нашла ничего, не повезло…

– Значит, в любви повезёт, – заверила Лена и окончательно погрузилась в телепередачу.

Ключи от чёрных «жигулей» и разрешение кататься на них были тут же получены. Настроение Полины улучшилось. Надо было бы наведаться к бабе Марфе, но ей захотелось поехать куда глаза глядят. Поехала по дороге к заводу, на северо-запад от города.

* * *

Вблизи завод выглядел устрашающе. Тёмная громада, внутри которой что-то однообразно рокотало. Полина поехала дальше. Проскочив перелесок, оказалась в низине, а впереди на холме красовался действующий храмовый комплекс за белыми каменными стенами.

Через пару километров была небольшая деревня, а за ней – другая. Чем дальше Полина ехала, тем хуже становилась дорога и совсем покинутыми выглядели деревушки. Наконец в удобном месте она развернулась и – обратно в город, вдруг дед-краевед что-нибудь ещё вспомнит?

* * *

– Да-да, есть у меня одна мыслишка! – заявил он. – Но сначала помоги мне набрать на компьютере отчёт, пожалуйста.

Полина, как и все молодые люди, умела очень быстро печатать текст, даже не глядя на клавиатуру. Через десять минут было всё сделано.

Затем Полина по просьбе деда перевозила коробки с вещами из дореволюционного дома, который приготовились сносить, устанавливала бесплатный антивирус на музейные компьютеры и носила – из подсобки – книги по истории Вологодского края. Когда закончила, уже вечерело. Краевед, важно поправив на себе зелёный пиджак, сказал:

– В доме напротив живёт баба Марфа, ей уже больше девяноста лет, так она с Леопольдовичем дружила. Она у окошка сидит. Вы её сразу увидите. Идите-идите, спросите.

* * *

У окошка и впрямь сидела старушка в халате и ситцевом платочке.

– Здравствуйте, баба Марфа.

– Здравствуй, голубушка, чем помочь-то?

– Скажите, пожалуйста, а вы знали Ивана Леопольдовича Ямановского?

– А как же! Я ему в музей вещички таскала. У стариков выпрашивала… А теперь сама старуха!

– Да нет, что вы такое говорите…

– А чего? Помру скоро, ясно дело.

– А Иван Леопольдович про коллекцию вам свою рассказывал?

– И показывал её даже! – радостно сообщила старушка и подмигнула: – Когда соблазнить хотел! Я ведь была моложе его, красивая!

– А вы не знаете, где она сейчас? Коллекция?

– Ну, девонька, это все знают…

– Все?

– У него была сараюха деревянная, он там открытки-то и держал, работал над ними… Ну а подожгли его эти…

– Кто?

– Менты советские, елданные… Ну Ваня и помер поэтому-то, с горя.

– Неужели?

– Сердечный приступ. Дня через два. Такой хороший человек был…

– А краевед из музея знает об этом?

– Ну, Лёвонька точно знает, он как раз тогда у него и учился!

– Спасибо вам большое!

– Да уж на здоровьице.

Чуть не заплакав от разочарования, Полина побрела к Лене прощаться. Больше в Кадникове ей было делать нечего. Вместе поужинали жареной картошкой с сосисками и квасом.

– А ты вот осталась бы, помогла… Завтра весь город будет мальчика искать.

– Какого мальчика?

– Из нашего детского интерната для слабоумных. Их повели на кефир, и он дёру дал в лес.