Магаюр - [21]

Виктор отвернулся от мёртвых и принялся разглядывать небо. «Меня призвали, – думал он, – помогать людям. Теперь моя жизнь перестанет быть несущественной, как раньше».

Он направился в разрушенную церковь. Через пустые окна сквозил ветер, было слишком темно, чтобы увидеть, остались ли на стенах фрески. Виктор подумал, что он теперь щенок Цербер, которого впервые провели вдоль порученных ему границ, и это сравнение ему понравилось. Теперь он скорее мифическое существо, нежели человек.

Когда стемнело, чёрт зашёл в церковь, чтобы проинструктировать Виктора.

– К сожалению, мёртвые не могут покидать своих могил. Если ты будешь обращаться ко всем сразу, даже из центра кладбища, тебя почти никто не услышит. Тем, что на галёрке, конечно, перескажут твою проповедь, но, скорее всего, переврут ключевые идеи. Это беда большого кладбища – а наше больше, чем кажется людям. Не знаю, обратил ли ты внимание, но люди лежат и там, где сейчас дорога, и под ближайшими домами. Людей здесь хоронят уже триста лет… Так вот, за ночь ты должен поговорить со всеми. Выбери тему для разговора, например ложь: как побороть в себе желание сказать неправду, когда можно лгать и так далее – они любят понятные им темы, хотя иногда приходится беседовать о вещах типа «непротивления злу насилием», это что-то вроде обязательной программы, и тогда они заметно скучают – само выражение требует некоторого осмысления, не считая того, что это для них не особо актуально. Зато в такие дни ты быстрее освободишься и сможешь погулять лишний часок по лесам или вдоль реки – тут славные есть тропинки… – чёрт вздохнул, – я буду по ним скучать.

– А куда вас переводят?

– В столицу. Там нужны опытные хозяева. Много прохожих, да и мёртвые самые разные: бывает, положат инженера рядом с композитором, а им и поговорить не о чем. За всем нужен глаз да глаз. А тут, в деревне, живёшь расслабленно, мёртвые хоть и простодушные, но добрые – милое общество. Ну, пойдём.

И чёрт с Виктором вышли к народу.

Говорил Виктор в ту ночь с мёртвыми о смысле жизни. Поучал не он их, а они его. Разговоры эти утомили его ещё до полуночи. Он слушал людей и с тоской думал про самовар, который остался дома. «Кто же его отполирует? Сможет ли Колька открыть дверь и забрать его? А вдруг он прихватит и деньги?» – думал он. Под утро, когда всё закончилось, он пошёл к реке. На берегу, у самой воды, на бревне сидел чёрт. Виктор сел рядом.

– Что-то мне подсказывает, что ты уже не хочешь служить людям, – первым нарушил тишину чёрт. – Придётся снова с отделом кадров общаться. На этот раз попрошу, чтобы для кладбища поискали хозяйку…

День третий

Проснувшись в десять утра, Виктор вскочил с кровати и подошёл к окну. Деревья выглядели как обычно, только пакеты куда-то исчезли. Зазвонил телефон.

– Ты где вчера был? – спросил Коля.

– В городе, – ответил Виктор.

– А я звонил-звонил! Какие планы?

– Сегодня займусь самоваром, а ты давай чисть сундук.

– Да, шеф. До связи.

Виктор пошёл на кухню, налил крепкого чаю и пил его по чуть-чуть, наблюдая за тем, как дворник посыпает песком скользкую дорожку между жилым домом и юношеской библиотекой им. Можейко.

Обряд

Для обряда Вероника несла шесть свечей, канарейку в клетке, нож и спички. Кладбище находилось на опушке соснового леса. Было жарко, и слышался треск раскрывающихся шишек.

Протискиваясь между стоящими впритык коваными оградками, она думала о том, что бывает после смерти. Ещё в детстве Вероника иногда представляла, что умерла, и с жадностью смотрела со стороны, как её оплакивают. Ей было уже тридцать пять, но она всё ещё воображала это время от времени.

Если Бог и существует, думала она, то это такой же дух, оставшийся от мертвеца, только наделённый властью вмешиваться в судьбы живых, а раз он был когда-то обычным человеком, то порой истолковывает ситуацию неправильно и помогает не тем людям. Возможно, у него есть даже свои политические пристрастия.

Вероника не была уверена, что сама до этого додумалась. В любом случае нельзя пренебрегать вниманием духов, поэтому сегодня она попросит одного из них о заступничестве.

Она нашла то, что искала: могила без памятника, с ржавым, поломанным ограждением. В изученной ею книге по оккультизму сказано, что жертвоприношения на безымянных захоронениях более действенны. Вероника опустила сумку на землю. Канарейка заволновалась и стала биться в клетке, жалобно попискивая.

Расставляя свечи, она заметила приближающегося человека. Веронике стало не по себе, она подумала, не лучше ли было совершить обряд ночью. Но в книге написано, что свечи должны гореть, когда горит солнце. Следовало придумать оправдание. Зачем она ставит свечи?

Мужик уверенно шёл к ней. Вероника сделала вид, что не замечает. Когда он приблизился, его тень упала на Веронику. Она подняла голову.

– Мелочи не найдётся? – спросил человек с блаженным лицом алкоголика, и Вероника ему даже обрадовалась. Достала горстку монет. Мужик взял деньги, покачнулся и медленно побрёл дальше. Видимо, остался доволен – Вероника услышала, как он затянул песню.

Вероника торопливо зажгла свечи, приложила ладони к земле, произнесла нужные слова, затем достала канарейку и нож. Прицелилась, зажмурилась и взмахнула ножом. Нож был тупой, и вместо того, чтобы отсечь канарейке голову, она нанесла ей несмертельный удар. Птица стала вырываться, и тогда Вероника принялась тыкать её ножом, пока та не затихла. Птичьей кровью она затушила свечи. Перевела дух.