Маг-младенец - [34]
- Кулатол?
- Да, куратор. Это один из старшекурсников, которым поручают какую-нибудь группу первокурсников. На втором курсе куратора у вас не будет, а будет староста, которого вы выберете из своей группы. Кстати, я как раз вызвал куратора вашей группы сюда, и он сейчас подойдет.
Тут ректор нажал кнопку на том, что я про себя окрестил "офисным телефоном". Этот амулет занимал большую часть стола и состоял из большого количества кнопок.
- Келин, зайди ко мне.
В кабинет зашел старшекурсник, с которым мы повстречались в коридоре и который решил, что меня вызвали отчитать за какое-то нарушение.
- Келин, это новый ученик в твоей группе. Его зовут Тирин Амар. На сегодня ты освобождаешься от занятий. Покажи ему здесь все, расскажи о правилах, браслете и всем остальном. Сходите на склад получите одежду и поселитесь в общежитие.
- Хорошо, господин ректор!
Когда мы вышли из кабинета ректора, Келин мне подмигнул:
- Ну как? Тебя не сильно там... - и кивнул в сторону двери.
- Да я не за нарушения туда попал...
- А почему тогда?
- Обсуждали вопрос моего поступления.
Кстати, я решил, что при разговоре с Келином мне уже можно не картавить. Даже если до ректора и учителей дойдет, что я перестал картавить, они решат, что я просто слишком волновался в момент разговора с ними. У маленьких детей это довольно частое явление, вроде уже ребенок умеет говорить правильно, но стоит начать волноваться - путает слова. Тем более, что нужное впечатление обо мне уже было произведено, а постоянно ломать язык мне все-таки не хотелось.
- Ого, а ты случайно не принц?..
- Нет, а почему ты...
- Просто никогда не слышал, чтобы ректор приглашал ученика в свой кабинет, только чтобы обсудить поступление... - засмеялся Келин
"Типа, мне можно уже начинать гордиться?"
- Впрочем, будь ты аристократом, тебя бы никогда не отправили в мою группу.
- Почему? Разве у аристократов свои группы?
- Конечно. Более того, нам дают мантии темного цвета, а им - светлого
"Нда, равноправие тут явно чисто формальное".
- У тебя есть какие-нибудь вопросы?
- Да, а зачем придумали такие странный закон об анонимном поступлении? Что даже ректор не знает, кто поступает анонимно?
Тут Келин опять рассмеялся:
- Жадность, простая человеческая жадность. Маги самые жадные существа на свете, может, кроме мифических драконов.
"И вовсе мы не жадные, кстати, не было тебя с нами в Аккере, когда Филин спускал деньги".
- Не совсем понимаю...
- Да все просто, разбойники, пираты и бандиты, за головы которых назначены награды во всех королевствах, часто учатся магии анонимно и платят огромные деньги за это. И чтобы магов не обвиняли в том, что они укрывают преступников, и придумали этот закон. Теперь маги могут совершенно честно сказать, что они вообще не знали, кто был их учениками.
- И маги не боятся, что их ученики снова станут бандитами, но уже с магической силой?
- Во-первых, магов это особо не волнует, ты думаешь каждый из учеников, кто стал магом, это пример чести и достоинства? Во-вторых, у мага есть немало вполне законных способов заработать себе на хлеб с икрою. Как правило, бывшие преступники находят себе вполне законные занятия после окончания Тританоота. А если бы не было этого закона, преступники никогда бы не приходили учиться магии. А всяких маньяков и людей с психическими проблемами обнаружат амулеты на входе в Тританоот, и им даже зайти в Тританоот не позволят.
- Понятно, а я хотел спросить, почему в Тританоот так...
- Скучно? Нет магических чудес, зомби не бегают по коридорам, призраки не летают или типа того? - опять усмехнулся Келин.
- Ну, что вроде этого...
"Между прочим, по слухам, которые ходят среди обычных людей, в Тританооте на каждом шагу должны быть чудеса".
- Ну, призраки тут не летают, потому что их в природе не существует. А если серьезно, у нас бывает Карнавал или День свободного посещения, тогда да, каждый ученик что-то такое пытается придумать. А в обычное время ученики занимаются только в аудиториях или полигонах, все монстры и зомби сидят в своих загонах, поэтому в коридорах у нас все просто и скучно.
- Вот, держи, две мантии обыкновенные и мантия парадная.
"Уууу, две плащ-палатки обыкновенные и одна плащ-палатка с золотой вышивкой. Ну, и какой шутник такую форму у магов тут придумал?"
- Вот обувь и церемониальная шляпа мага. Но лучше её без необходимости не надевай, это на магистрах она ещё более-менее смотрится, а ученики, надевшие её, это вылитые малолетние шуты.
"Угу, ещё бы, в длинном конусе, расшитом звездочками, да ещё и с огромными полями, конечно, шуты, хотя нет, скорее грибы-подберезовики".
- Померь одежду и обувь. А то потом менять её не буду, - предупредил студент-третьекурсник, дежуривший на выдаче одежды.
"Да что же это такое, ладно, в мантии я просто утонул, это ещё понятно, откуда у них мантии, подходящие для семилетних. Но обувь мне мала! МНЕ, по росту и внешнему виду семилетнему! А как же остальные в ней ходят?!"
- Обуви больших размеров нет, как и мантий меньших размеров, - тут же поспешно уточнил третьекурсник.
"Не верю!"
- Да как мне в этом ходить?
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.