Маг - [4]

Заиндевевшие трупы солдат, застыли в неестественных позах, покрытые слоем мерцающего и искрящегося в полумраке инея, который тут же превращался в ледяную корку. Погибшие напоминали, сброшенные ордами диких варваров со своих пьедесталов статуи, во времена падения Великой Римской Империи.

Мир погрузился во мрак и хаос, и ничто не напоминало о том, что сейчас был день.

Небо заволокло едким облаком чёрного дыма. Языки пламени, кровожадно вырывались из сотен глазниц разбитых окон домов и лизали, закопчённые стены разрушенных зданий. Это море огня пожирало всё на своём пути, окутывая пространство клубами отравленной гари.

Но, не это пугало его, бегущего впопыхах, укрывающегося от канонады и залпов орудий с обеих сторон этой адской бойни. Его терзал и разрывал на куски — обезумевший от всего этого и помутившийся разум.

Ощущение дикой беспомощности и фатальности этих адских событий.

Яростное жаркое пламя, вышедшее из-под контроля, грозило слизать и испепелить всё на своём пути. А трескучий надменный мороз, утверждал свою власть над миром, отнимая жизни своим ледяным дыханием. Он стегал плетьми из вьюг и позёмок и обрушивал шквалы снежной пурги и ветра.

Лёд и Пламень вели свои легионы, для того, чтобы снова в смертельном бою, доказать свою власть и могущество, насаждая новый порядок в этом несовершенном мире. Кульминация этого противостояния проходила здесь и теперь — Сталинград, зима 1943 года.

Фридрих фон Айнхольц был потомственным Хранителем древнего Знания и о войне, на которую он попал, вопреки своим взглядам и укоренившимся в династии убеждениям, имел достаточно глубокое представление.

Он отдавал себе отчёт в том, что события, развернувшиеся в это страшное время, имели далеко не политическую подоплёку. Миллионы ослеплённых ложными идеями людей, не осознавали, что являются лишь бессмысленными пешками в этой игре, которая развернулась между извечно воюющими между собой высшими силами.

На протяжении всего существующего мироздания, испокон веков, от его зарождения и до наших дней — эти силы отчаянно насаждают своё господство, с переменным успехом одерживая победу в этой не поддающейся человеческому пониманию борьбе.

В этой схватке роль миллионов отобранных жизней, будет выглядеть мельче песчинки, на бескрайнем просторе огромной пустыни.

Легионы сил Света и Тьмы бесконечным, потоком несутся на встречу друг другу, подминая под себя и рассеивая в пыль, противоборствующих между собой — пространство и время.

Поколения, эпохи, цивилизации — всё смешалось в этот единый поток, отражаясь в других мирах и измерениях.

В этой битве рождается и умирает, установленный ими закон и порядок.

Понимание этого, превращало барона в заложника этого места и времени. Изо всех сил, он пытался избежать своего участия в этой ужасной бойне. И как по иронии Судьбы, оказался в самом эпицентре адских событий. Он отчётливо представлял себе всю бессмысленность и неотвратимость происходящего жертвоприношения, и от этого испытывал неисчерпаемое сострадание к человеческим судьбам с обеих сторон этой страшной и ненасытной войны.

Он бежал, перекатываясь через сугробы, уворачиваясь от преследующих его пуль. Снег, попавший за шиворот, ссыпался под воротник адъютантского кителя и отказывался таять, касаясь закоченевшего тела, обжигая его леденящей болью.

Лёд и Пламень… как дико и страшно…

А, ужасней всего — отсутствие мыслей. Разум спал, отдаваясь на откуп слепому набору инстинктов. Самым сильным из них, был — стремлением к Жизни.

Выжить…

Жить…

И бороться со Смертью.

Оказавшись в кромешном и клокочущем Аду, Фридрих полностью утратил ориентацию. Он уже не понимал, куда и откуда он бежит. Оглушённый эхом, распускающихся фантасмагорическими цветками взрывов, он застыл с обезумевшим взглядом как затравленный волк. Всё смешалось в единый, бессмысленный хаос. Немцы… русские… не разберёшь. Отовсюду стреляют и рвутся снаряды.

Очень близко взметнулся столб грязи и пламени, и взрывная волна подхватила его как безвольную куклу и подбросила высоко вверх.

Он почувствовал, как от земли отрываются ноги, а за этим стремительно лёгкий полёт. Разрывающий барабанные перепонки грохот, настиг его уже в воздухе. Он пришёл с небольшим опозданием после вспышки, и явился прощальным аккордом, для тела, припечатанного со всего размаха к промёрзшей земле.

Погребальным салютом посыпались грязные комья, вместе с крошкой песка и осколочков льдинок.

А за ними, как праздничное конфетти, вереницей спускались стаи снежинок.

Дым, стелился над телом, облизываясь и ликуя, поглощая бессовестно эти стайки маленьких звёзд.

Боли не было.

Он лежал на спине и не чувствовал своего тела, припорошенный одеялом промёрзшей земли.

Окружающий мир превратился в сплошную иллюзию. Мысли успокоились, а эмоции и вовсе прекратили своё существование.

Наступил абсолютный покой…

Заволокшие небо, клубящиеся тучи из чёрной гари, прорезались лучами ярчайшего и ослепительного света.

Дым, рассеиваясь и растекаясь по сторонам, превращался в гигантскую, обретающую черты причудливой маски форму. Впитываемый светом, угарный туман, потерял свою угнетающую враждебность и растворился в ясных потоках, сверкающих золотом лучей.