Маг и его тень - [14]

– Нам лучше уйти, – проговорил Венд, потянув за локоть Ресана. – Дальнейшее нас не касается.

Арон кивнул ему.

– Идите.

Ресан выглядел так, словно не мог определиться, что ему следует испытывать: ужас или жгучий интерес.

– А как же клятва? – выпалил он. – Вы ведь не можете причинить вред никому из каравана!

Арон усмехнулся.

– Вреда не будет. Исключительно польза.

– Я не доносил на тебя! – Истен, все еще красный, уставился на Арона со смешанным выражением гнева и страха.

– Нет? – переспросил Арон, глядя на молодого наемника, но краем глаза заметив, как к Пратасу сзади осторожно подходит Рекер. Никакого вреда, исключительно польза – вот она, дыра в условии клятвы, которую дали они все. Нужно лишь верить, что твои действия пойдут другому человеку на пользу.

Когда он держал Истена в холодной речной воде, требовалось лишь думать о том, что данный жизненный урок необходим в первую очередь самому парню. Потому что мало кто равной с Ароном силы окажется столь же милосерден и пожелает проучить, не убивая. Наемники вообще не отличаются прощением и долготерпением.

Сейчас же, если Рекеру удастся оглушить Пратаса, тот не пострадает, когда они будут объяснять Истену его неправоту. Если же они объяснят Истену все сейчас, не придется убивать его, как полагается по Кодексу, когда закончится действие клятвы.

Сплошная польза.

Для всех присутствующих – польза.

– Я не доносил! Может, я и мерзкий крысеныш. – Арон усмехнулся, вспомнив свой эпитет, обращенный к Истену во время их беседы двухдневной давности. Запомнил, надо же. – Может, и так. Но я не полный дурак. Стал бы я доносить, понимая, что ты подумаешь на меня в первую очередь? – Истен выглядел напряженным и одновременно отчаявшимся. Руки сжал в кулаки, но за оружие не хватался. Действительно, не полный дурак, ведь клятва не распространялась на самозащиту.

Справа, где находились Пратас и Рекер, раздался яростный рев, и Арон понял, что план незаметно оглушить старшего братца провалился. Истен глянул в ту сторону, судорожно сглотнул, потом развернулся и бросился в чащу.

Поймать Истена оказалось не сложно.

Да и как это может быть сложно, если ты видишь дорогу, а преследуемый нет. Если каждый твой шаг ложится легко, а он уже падал несколько раз, цепляясь за выступающие корни деревьев, и теперь бежит, хромая…

Совсем не сложно. Хотя убежать от лагеря и от поляны они успели достаточно далеко.

– Пусти! – Истен извивался, пытаясь скинуть Арона, пока тот скручивал руки молодого наемника за спиной его же ремнем.

Когда дерганья начали раздражать Арона, он нажал на локоть Истена – не до хруста, только чтобы тот охнул и ткнулся лицом в сухую листву.

– Успокойся, а то сломаешь себе что-нибудь.

В ответ Истен глухо выругался. Арон усмехнулся.

– Может, сейчас, в отсутствие свидетелей, поделишься, почему донес на меня?

– Я не доносил! Да, я говорил с приказчиком, но не о тебе! Беса тебе в глотку, отпусти меня!

Арон закончил возиться с ремнем и поднялся на ноги. Истен, с руками, неудобно скрученными за спиной, тоже попытался встать, но Арон толкнул его, и молодой наемник вновь упал на землю, в этот раз неловко завалившись на бок. Потом медленно сел, но во второй раз вставать не спешил.

– Мне интересно, что люди думают, когда решают сделать глупость, – пояснил Арон любезным тоном. – Так что ответь на вопрос.

Истен ощерился и грязно выругался.

– Хм, – прокомментировал Арон. – Красноречиво. А почему убежал с поляны? Здесь нет твоего братца, помочь некому.

Истен глубоко вдохнул, но вновь сквернословить не стал.

– Именно поэтому. Еще не хватало, чтобы вы из-за меня покалечили Пратаса.

Арон несколько мгновений смотрел на Истена, потом сел на листву рядом.

– Беспокоишься о брате? – спросил, не особо ожидая ответа. Его больше интересовало собственное ощущение неправильности происходящего. Потому что Истен говорил и вел себя именно так, как должен человек, обвиненный облыжно. И внутреннее чутье Арона не видело от него большей опасности, чем от любого другого из наемников; но этого просто не могло быть, если именно Истен донес на него, ведь опасность в доносе имелась немалая. И Арон был даже готов поверить Истену, если бы… если бы совсем недавно чутье не предало его, проглядев опасность от Мэа-таэля. Если бы не выяснилось, что внутренний голос, на который Арон привык полагаться как на свою правую руку, подвел. Кто мог сказать, что этого не случится вновь? Уже не случилось?

Логика подсказывала, что виновен именно Истен. Было доказательство, хотя и не железное, был мотив, была возможность. Но было и сомнение.

Истен зло взглянул на него, но ответил:

– Больше беспокоиться не о ком.

– Что именно ты сказал обо мне? – вернулся Арон к вопросу, который интересовал его куда больше.

– Ничего! Сколько раз повторять – это не я!

Вдалеке блеснул свет факела, потом послышался шорох листьев, и недолгое время спустя в проходе между спутанных ветвей возникла улыбающаяся физиономия Кирка.

– Что, нашел беглеца? Отлично! Пратас заблудился, так что никто нам не помешает.

Наемник подошел ближе, вытянул факел вперед, едва не ткнув в лицо сидящему на земле Истену.

– Скажи, что раскаиваешься, и мы обойдемся с тобой мягче.