Маг без диплома - [110]

Эллина тронула поводья и углубилась в ельник.

Лошадь ступала тяжело, по брюхо увязая в снегу.

Убедившись, что с проселка ее не видно, гоэта спешилась и, крадучись, по дуге вернулась к дороге, стараясь не привлекать внимания. В конце пришлось ползти, практически захлебываясь в снегу, зарываясь в него, словно лесной зверек.

Мужчина. Стоит и внимательно изучает следы. Ее следы. Лица не видно – он его прячет.

Вооружен.

Лошадь другой породы, нежели у нее, – коренастая, выносливая, созданная для длительных путешествий. Впрочем, ей тоже не приходится жаловаться: ее Звездочка ни в какое сравнение не шла с кобылой из конюшни Брагоньера. Такая от волков может вынести, наверное. Проверять не хотелось.

Словно почувствовав, что за ним наблюдают, незнакомец обернулся.

Эллина мгновенно нырнула в снег, стараясь не дышать. Когда она решилась выглянуть, всадника уже не было.

Не Гланер. Но точно видел ее. Значит, ее телохранитель или кто он там.

Его присутствие обрадовало гоэту, и она, отряхнувшись, решила прямо здесь начертить Большой круг. Проделать это оказалось нелегко, пришлось разгребать снег, утрамбовывать площадку, но ведь и вопрос не был пустяшным.

Разумеется, октограмма Мерхуса более действенна, но в сумке нет необходимых ингредиентов, Эллина использовала все, когда выясняла, где Малис.

Малис! Дагор и Сората, она совсем о нем забыла!

Выложив ветки по сторонам света, гоэта встала в центр двойного круга, сжала накопитель, сосредоточилась на призывном заклинании. Закрыла глаза, расслабилась, отрешив сознание от реальности, и позволила золотистому свечению оплести пальцы, нанеся на кожу узоры из диковинных цветов. Сегодня они были на редкость прекрасны, их образы прорывались даже в другую оболочку мира, теплые, светлые, хранящие в себе дыхание жизни и звенящие нити магической энергии.

Полюбовавшись ими, Эллина оборвала связь с накопителем и воспроизвела руну призывного заклинания.

Вокруг больше не было леса, не гулял среди ветвей ветер, была только она и необъятная, не имеющая цвета, запаха и границ пустота, по которой серебристой пылью рассыпался зов.

В первый раз гоэта звала не духов, надеясь, что это получится, что он услышит и откликнется. Но ничего. Видимо, для такой связи необходимы дар и сила.

Пришлось обратиться к духам, уже предвкушая их грубый наглый ответ.

У нее было две просьбы, гоэта надеялась, что они исполнят хотя бы одну.

Духи слетелись быстро, закружились, потянули к ней руки, надеясь, что от волнения Эллина забыла правильно замкнуть защитные круги, но она была осторожна. Да и годы практики отточили действия до автоматизма.

Раздосадованные обитатели иного мира презрительно скалились; сонм голосов повторял: «Зачем пожаловала, магичка? Мы не твои шавки».

– Я прошу вас подсказать, где сейчас находятся два человека. Они темные. Один из них ваш хозяин, и ему очень не понравится, если вы откажете в помощи его близкой знакомой.

Духи рассмеялись, приникнув к защитному куполу.

– Мы расскажем тебе про одного, того, кого сами выберем.

– Нет, про обоих, – настаивала гоэта. Тут необходимо было проявить твердость, стать такой же, как до этой противной истории. – Две просьбы – два человека. Это старый закон, вы не в праве его нарушить. Сначала я желаю знать, где Гланер Ашерин.

Призраки зашушукались, а потом согласились:

– Пой. Спой на орочьем.

Просьбы духов всегда унизительны, эта не исключение. Орочий язык груб и нецензурен, а петь нужно громко. Значит, ее услышат, но выбора нет.

Эллина ограничилась одним куплетом из репертуара харчевен Рамита – веселой бравадной песенки о превосходстве орочьего племени над всеми остальными. Вопросительно взглянула на духа – свою часть сделки она выполнила.

Рук коснулся легкий ветерок – значит, подскажут.

Гоэта опустилась на корточки, чувствуя, что уже промокла и рискует получить простуду. Взгляд прикован к веткам. Вот они дрогнули, и палочка-указатель переместилась на север, прочертив на снегу длинную линию. Значит, он относительно далеко, и не совсем там, где предполагал Брагоньер. Что не может не радовать.

– Сколько дней пути?

Если уж расспрашивать, то по максимуму. Тем более духи сегодня благодушны.

– Ты наглая, магичка.

– Какая есть. Могу второй куплет спеть, он интереснее.

– Поцелуй, – прошелестел голос призрака.

Эллина колебалась. Это уже серьезно: необходимо пустить его под защиту, позволить коснуться своих губ. Так ведь и жизнь высосать может, утащить душу с собой.

– Магичка труслива! – издевался призрак, скользя по границам кругов. – Не хочешь – твое право, только тогда мы улетим.

– Поцелуй – и ты рассказываешь и про второго человека.

– Нет, для второго – второе желание.

– А это тогда какое?

– Решай! И не пытайся нас перехитрить – ты ничего не стоишь и ничего не можешь.

Это верно, для них она никто. Пришлось согласиться, надеясь, что это не ловушка, а дух – не женоненавистник.

С другой стороны, ее жизнь и так висит на волоске, а Гланер будет убивать куда мучительнее. Тут же просто сон, краткий миг боли, если она вообще есть, – ей не встречались описания того, что чувствует жертва духов.

Рискнув, Эллина разомкнула одно из звеньев, предварительно опутав себя рисунком рун (половина наверняка с ошибками, но других призраков отпугнут), и позволила духу проникнуть сквозь волнистую линию.