Мафия - [7]
…Он звонит в дверь — из коридора вылетает Вероника и по-девчоночьи виснет у него на шее.
— Ой, как я соскучила-ась! Три недели… ненавижу твои командировки!..
— Теперь долго не поеду.
Вероника тащит его в комнату и начинает танцевать вокруг, припевая: «Олежка вернулся, вернулся, вернулся!» Танцует не потому, что Коваль ею любуется, а скорее для себя — от радости, от юной непоседливости, — и останавливается, только когда замолкает служившая аккомпанементом музыка из телевизора.
— Ты прямо с дороги?
— Нет, побывал в конторе.
Что-то мелькнуло, видно, в лице, и она уловила:
— Неприятности?
— Чуткая моя девочка. Да, пришлось… уволить одного сотрудника.
— И теперь жалко?
— В незапамятные времена мы были друзьями. Взял его к себе, и вот ошибся. Ладно, пустяки…
— «Жаль мне себя немного, — вторит Ковалю Вика, — Жаль мне бездомных собак…» Удивительно, что ты любишь Есенина, — говорит она. — Ты такой волевой, сильный. А впрочем… я о тебе ничего не знаю.
— Больше всех.
— Ничего! Даже где ты работаешь.
— Директор КСИБЗ-6, — шутливо представляется Коваль.
— КСИБЗ? Как это расшифровать?
— Понятия не имею. Никто на свете не знает.
— Да ну тебя! — смеется Вика и перескакивает на другое: — Ой, Олег, я разбила твою японскую вазу!.. Ругаться будешь?
Вид у нее виноватый, против чего Коваль решительно протестует:
— Вика, здесь все твое!
— Но ты же покупал!
— Все твое! Хоть в окно выкини! И никогда больше не извиняйся. Что без меня делала?
— С тоски подыхала. Разрешил бы работать пойти?
— Чтобы ты опять слушалась дурака-начальника? Смотри сюда, — Коваль держит на ладони коробочку. В коробочке кольцо. Вероника смеется:
— Еще кольцо? Олег, я кругом окольцована!
Все вокруг свидетельствует о его стремлении создать здесь райское гнездышко. Обстановка квартиры нестандартна, много картин, шкуры, изысканная посуда за стеклами серванта. Причем упор не на явную роскошь, а на артистизм и коллекционность.
5
Курков входит к Знаменскому.
— Звали, товарищ полковник?
— Звал. Мне тут привезли материал на наркомана Демидова. На днях он попал под машину. Да вы сядьте. Жена Демидова тоже кололась, сейчас в роддоме. Надо найти в каком и осторожненько попробовать выяснить вот что: кто из оптовых продавцов снабжал ее мужа. Судя по тому, сколько при Демидове было денег и наркотиков, поставщик — крупная фигура.
Курков приближается к зданию роддома.
Затем — уже в белом халате — стучит в кабинет зама главного врача и скрывается там.
По коридору провозят каталки с младенцами — время кормления.
К заму главного спешит вызванная медсестра.
Пожилой врач просматривает принесенную ей карточку, сообщает:
— На четвертый день после родов было резкое нарушение сердечной деятельности, рвота, боли, потеря сознания. Еле отходили. Затем нормализовалось.
— Ага!.. Пожалуйста, пригласите ее сюда, — обращается Курков к сестре.
— Матери кормят, — взглядывает врач на часы.
— Ей не носят, Владимир Иванович, — напоминает сестра. — Он в реанимации.
— Ах, тот самый?! Новорожденный в критическом состоянии, едва вывели из комы.
Сестра направляется к двери, Курков останавливает:
— Секунду. Демидова получает передачи?
— Сейчас нет, у нее дома несчастье.
— Ясно.
Сестра выходит.
— Доктор, Демидова — наркоманка.
— Что?!
— Как вы не догадались! Ее болезнь — это была ломка, по-научному абстиненция. Все симптомы совпадают!
— Чудовищно!.. Вы наверняка?.. Боже мой, теперь все понятно… Тридцать пять лет я помогал людям являться на белый свет. И вот — матери-школьницы. Дети, которых никто не забирает. А теперь еще врожденные наркоманы! Боже мой, у него ведь тоже абстиненция… семи дней от роду! Я должен проконсультироваться, как спасать, — берется за телефонный аппарат.
— А стоит, доктор? Неполноценный. Обреченный.
— Так рассуждать бесчеловечно!
— Тогда давайте строить для врожденных наркоманов сеть приютов. Это социальная проблема. Сегодня у вас первый, завтра будет сто. Мать ведь скоро погибнет.
— Чего вы от меня хотите?!
— Да нет, ничего. Обмен мнениями. Я, кстати, на собственном не настаиваю. Но что касается Демидовой, надо принять меры.
На лице врача вопрос.
— Ломка не могла кончиться одним днем. А состояние нормализовалось. А передач она не получает. Следовательно?
— Вы намекаете, что кто-то из персонала…
— Конечно, кого-то она уговорила! Ее колют. Некрасивый случай. И подсудный.
— А если прыгнет с четвертого этажа, — врач тычет в окно. — Будет красиво?!
…К двери зама главного плетется по коридору Демидова. Худенькая, бледная, уже несколько увядшая в свои неполных двадцать лет. Глаза бездумные, движения заторможенные.
— Присаживайтесь, мамаша, — встречает ее врач, мучимый жалостью. — Как себя чувствуем?
— Я в порядке…
Речь у нее прерывистая, с паузами, вопросы, даже самые простые, как бы не сразу доходят до сознания, и ответы рождаются не вдруг, ощущается «сдвинутость» психики, отключенность от внешнего мира, причем с оттенком безмятежности.
— А что вы переполошили всех семнадцатого? Не повторялось?
— Нет… Это… Вероятно, нервное…
Больше врачу спрашивать нечего.
— Вот, товарищ приехал, — вздыхает он. — Из милиции.
На городской свалке обнаружены факты махинаций с цветными металлами, незаконно вывезенными с одного из заводов. Доказательств мало. Заведующий свалкой — крепкий орешек. Старшему следователю Знаменскому предстоит долгая и кропотливая работа. Но неожиданное обвинение «доведение человека до самоубийства» оставляет Пал Палыча не у дел...
Следователи и подпольные перекупщики золота, изощренные преступники и талантливые сыщики, беглые заключенные и проницательные эксперты — таковы персонажи остросюжетных повестей О. и А.Лавровых. Известные мастера жанра использовали в этом сборнике мотивы сверхпопулярного телесериала «Следствие ведут ЗнаТоКи»....В подъезде "хрущевки" смертельно ранен мужчина, недавно вернувшийся из колонии. Что может связывать этого человека с талантливым студентом-художником и его младшим братом? И как заставить ребят поверить следствию?
Попытавшись защитить свою девушку от хулигана, молодой человек попадает в больницу. И имеется лишь один свидетель, который может подтвердить, что именно действия хулигана привели к увечью. Но над этим свидетелем Пал Палычу Знаменскому ещё придётся «поработать»...
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Прямо на тротуаре у своего подъезда насмерть сбит такси молодой человек. Имеются свидетели трагедии. Установлен водитель такси. Но капитану госавтоинспекции Филиппову и следователю Знаменскому нужен истинный виновник произошедшего...
По делу над расхитителями социалистической собственности выносится оправдательный приговор. Обвиняемые все валят на свидетеля, который не найден.
Знаменский расследует дело о торговых махинациях в ресторане. Насколько можно доверять в искренность раскаяния обвиняемого? Кто должен помочь помочь ему в том, чтобы не потерять себя до конца?
Совсем недавно страна замирала у телевизоров, когда на экране появлялись новые серии цикла «Следствие ведут знатоки». По их мотивам Ольга и Александр Лавровы создали ряд повестей, написанных хорошей, легко читаемой прозой. Благодаря этому читатель может сегодня вспомнить популярных героев и вновь окунуться в хитросплетения старых следственных дел, которые вели знатоки.