Мафиози - [26]
- Значит так, Чарли, - сказал он ему ультимативно между сыром и грушей. - Вот Марио, единственный сын Игнацио Паганини. Я хочу, чтобы ты дал ему хороший диплом и звонкий титул... Но быстро!
- Есть трехлетнее отделение на кафедре сравнительной межпланетной социологии, - отозвался тот с глубокомысленной готовностью.
- Ты имеешь в виду, что он потратит три года своей молодости на вонючий диплом профессора? Сын Игнацио Паганини? Ты должен быть совсем пустоголовым, Чарли, чтобы не понять, что мы хотим диплом сейчас. Немедленно!
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Как прелестно, - рассмеялся этой шутке Чарли. – Нужно учиться, чтобы получить диплом... Это всем полагается...
- Но не сыну Игнацио Паганини!
- То есть?..
- Сначала он станет профессором, а затем прослушает и несколько курсов, если ему захочется, - пояснил он.
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Как прелестно! В конце концов это не зависит только от моего благого желания. Существует и Ученый совет...
- А ты их уговори... Иначе я их уговорю, организовав с моими людьми из прессы какой-нибудь студенческий беспорядок... Мы ваш университет превратим в пепел. А у кого вы попросите денег, чтобы его вновь отстроить? У меня...
- Но существует и министерство, которое санкционировало трехгодичную программу кафедры... Как мы его убедим? Это невозможно.
- Итак, у вас нет никакой другой кафедры, с меньшим сроком обучения...
- Нет, падроне...
- Тогда создайте... Пораскинь мозгами, чтобы найти подходящую, которая готовила бы профессоров в течение месяца... Для чего тебя учили столько времени?..
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Как прелестно... Если мы и создадим что-либо подобное, вся Америка прибежит получить диплом профессора одним махом. Как будто это водительское удостоверение...
- Вы ее создадите специально для Марио, и, как только он станет профессором, вы ее упраздните...
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Ну разве бывают такие вещи?
- Бывают, когда речь идет об одном из Паганини...
- Но...
- Ты начинаешь меня раздражать, образованный дурак...
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Как прелестно, - снова начал смеяться тот, но его охладили строгие глаза собеседника.
- Хорошо, я подумаю, падроне... Что-нибудь придумаю... Может быть, добавим ответвление специального образования к особому направлению сравнительной межпланетной социологии...
- Эта социология действует мне на нервы, - сказал Паганини. - Ты не можешь найти что-нибудь другое? Биологию, агрономию, или цветоводство, или пусть конституциеведение... Я не хочу, чтобы мой сын стал образцом дохлого интеллигента, которых производят в массовом порядке, как Форд свои автомобили, в наших университетах. Я имею в виду, конечно, этих размножаемых черенками социологов, этих паршивцев сытой буржуазии, которые пустились лечить внутренние заболевания людоедской Америки теплыми марксистскими клизмами... А лучше бы они вставили два пальца в рот, чтобы изрыгнуть те деньги, которые их отцы и деды заработали, обворовывая мир? Думаешь, они пойдут на это? Конечно, нет! Они знают получше меня, что единственной гарантией непрерывного прогресса Америки является людоедство. Очищение здорового от гнилого. Знаете, почему так высоко поднялась эта страна? Она поняла лучше других, что естественным предназначением людей и народов является преступление. Она без сентиментов пошла за истинной звездой человеческой судьбы...
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Как прелестно... - как эхо откликался подпевала Чарли.
- Не знаю, прелестно ли... Но без сомнения, мудро, - проурчал с львиным самодовольством Игнацио Паганини. - И если бы мы не сидели по горло в лицемерии, я бы открыл настоящий университет, чтобы преподавать мою науку. Как настоящий профессор. А не пустышка, как ты, Чарли...
- Как прелестно ты это говоришь, падроне... Как прелестно, - вторил беспрерывно ректор.
Сегодня этот профессор был оратором на празднике. Он подготовил пятиминутную умную речь о вредных последствиях талидомида. Он приехал вовремя, и Марио вошел в зал вместе с ним, провел его к украшенной трибуне и в двух словах представил аудитории.
Затем прошел и сел за стол комитета, рядом с Клаудиа. Она была очень красива в своем декольтированном туалете, который сиял, вышитый тысячами бисеринок, - изысканной лилией в хрустальной вазе была сегодня вечером эта скромная Грэйс Келли мафиозного княжества. Она нежно встретила его, пожав руку, и он увидел в ее глубоких зелено-голубых глазах любовь, подобную младенцу, пышущему здоровьем и без всякого уродства...
Глава 10
- Как тебе понравился мой сын, Боккачио? - спросил Паганини.
- Он еще недостаточно зажарился, - ответил Карузо.
Они сидели в одиночестве в боковой ложе зала, вдали от устроителей. Однако это вполне понятное смирение делало их сияние еще более впечатляющим в глазах посвященных.
- Думаю, ты должен быстро положить конец агонии и моему страданию, - сказал Паганини с затуманенными глазами.
- Я понимаю, Игнацио, тебя. Однако мы договорились, что я расквитаюсь, когда он станет сознательным мафиози...
- Я сделал, что мог, чтобы его воспитать в соответствующем духе. Разве его опыт в Нью-Хейвене не значителен?
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
С детства Лиза Кот была не такой, как все: её болезнь – гиперамнезия – делала девочку уникальной. Лиза отчетливо помнила каждый день своей жизни. Но вскоре эта способность стала проклятьем. Слишком много в голове Лизы ужасных воспоминаний, слишком много боли она пережила, слишком много видела зла. Но даже ее сверхмозг не может дать ответа, как все изменить…
На озере рыбачат два друга. На пляже развлекается молодежь. Семья с маленькими детьми едет на машине в отпуск. На первый взгляд, эти люди не связаны друг с другом. Но… Каждый из них совершает маленькую ошибку. Судьба, а может, и рок, сводит героев в одно место, в одно и то же время… И вот уже один погибает, другие переживают смертельный ужас, а третий – на пороге безумия из-за сжигающего его душу чувства вины.
Главные старты четырехлетия уже не за горами и всё, к чему стремился Дима, совсем скоро может стать реальностью. Но что, если на пути к желанному олимпийскому золоту встанет не только фанатка или семейство Аргадиян? Пути героев в последний раз сойдутся вновь, чтобы навсегда разойтись.
Журналист Бен Вайднер зашел к своей новой знакомой и обнаружил, что она убита. Молодую женщину утопили в ванне на глазах ее семилетнего сына. На стене в ванной журналист прочел надпись: «Вас будут окружать мертвые» – предсказание, которое он услышал от ясновидящего. Бен сразу же попал под подозрение. Он отчаянно пытается доказать свою непричастность к страшному преступлению. Но тут происходит новое убийство, а улики опять указывают на Бена Вайднера…