Маэстра - [47]

– Основная часть коллекции – в кабинете, – сообщил Стив, нажимая кнопку, открывавшую раздвижные двери, спрятанные за перламутровой ширмой.

Комната оказалась больше моей лондонской квартиры, одна стена представляла собой огромное панорамное окно с изумительным видом на Женеву. О том, что это кабинет, можно было догадаться по наличию книг, по крайней мере три из них – французские романы в ретростиле шестидесятых – лежали на умывальнике XIX века – единственной по-настоящему красивой вещи во всей квартире. Интересно, сколько Альберто заплатил ассистенту, чтобы тот затащил это наверх?! Эмин, Херст, галочка, галочка, огромный Поллок, галочка, Шнабель, галочка… Боже, как предсказуемо!

– А вот это как тебе?

Бетонное надгробие напоминало стелу бронзового века, на которой был высечен тонкошеий молодой человек в модном костюме, с «ролексом» напоказ, а в правой руке он небрежно держал автомат «узи» – с такой же легкостью пару веков назад молодой человек держал бы стек, прогуливаясь по городу.

– Интересно! Классика заказного статусного портрета! Кто автор?

– Это настоящее надгробие, представляешь? Родственники этого парня продали памятник художнику. Лев Кравченко?

Ну, тогда не интересно, а грустно. Дешевый китч…

– У тебя есть очень неплохие экспонаты. Я думаю, – начала я, указывая на памятник юному гангстеру, – что ты мог бы заниматься чем-нибудь в таком стиле. Восточная Европа, возможно – Китай. Нельзя сказать, что это очень надежная инвестиция, но тем интереснее! Умно, амбициозно… В общем, Стив, это в твоем духе!

Его взгляд уже сосредоточился на висящих в гостиной мониторах. Хватит о высоком, пора и делом заняться!

– Конечно, будет здорово, когда ты раскрутишь свой проект, – равнодушно ответил он.

Я сказала, что у него наверняка куча дел, и предложила зайти за ним после ланча. Мне хотелось погулять по городу. С выражением неподдельной благодарности на лице он тут же сел за рабочий стол, собираясь вскрыть вены мировым финансам, однако, как всегда, не забыл щедро поделиться со мной, выдав пачку банкнот из серебряного держателя, который извлек из заднего кармана. Мило попрощавшись, я вышла из дома, взяла такси, приглядев водителя, которого можно будет порасспрашивать по дороге, прошлась по магазинам, съела «крок месье» в кафе с видом на озеро, среди укутанных ближневосточных женщин, их потомков с пивными животиками и мужчин, не отрывавшихся от своих смартфонов в зеленоватой тени восхитительных Альп.

Мне пришло в голову, что я не так уж хорошо разбираюсь в современном искусстве, но это не причина пасовать. Во-первых, там и разбираться особенно не в чем, а во-вторых, потенциальные покупатели таких артефактов и сами в этом ничего не понимают. Уровень профессионализма в этой сфере зависит от того, насколько человек умеет отслеживать новые тренды и прогнозировать, на что будет спрос, когда к нему приходит продавец. Идею мецената, скупающего предметы искусства по эстетическим соображениям, я позаимствовала из «Гранд-тура», и пока что мне невероятно везло, ведь я смогла убедить Стива, что знаю, как и что следует покупать, хотя вкус моего нового друга нельзя было назвать коммерчески выгодным. После трех лет серьезной работы на Руперта в аукционном доме эта история казалась немного дешевой, но бывали в моей жизни деньки и похуже. Например, вся моя жизнь до нынешнего момента. Возможно, если я смогу это сделать, если у меня все получится, то я наконец-то стану кем-то, стану человеком, которым мне всегда было предназначено стать!

Вернувшись в квартиру, я переоделась в обновку – бежевое платье-рубашку от Стеллы Маккартни – и дополнила образ платком «Эрме» с розовыми и оранжевыми циферблатами. Еще я купила простой клатч из коричневой кожи – хватит уже держать деньги в бумажном пакете. Стив был, как всегда, в джинсах, поло и кроссовках «Найк». Мы взяли такси до банка, и он всю дорогу держал меня за руку, хотя другой рукой ловко управлялся со своим «блэкберри».

Однажды Руперт послал меня в банк на Флит-стрит обналичить чек, и теперь я ожидала увидеть нечто впечатляющее: колонны, старинные картины маслом, швейцары в белых перчатках. Однако «Оспрей» оказался самым обычным офисом и ни капельки не напоминал дорогой отель. Обычный холл, лифт, слегка заляпанный звонок, диван, кулер с водой и допотопный факс. Стив вкратце объяснил на неожиданно хорошем французском, что желает открыть личный счет для нового сотрудника. Как только он представился, у менеджера слюнки потекли. Нас проводили в маленькую комнатенку – четыре стены, стол и три стула, – я достала паспорт, и нам принесли все необходимые бумаги.

– А теперь, мадемуазель Рэшли, будьте любезны расписаться здесь… здесь и вот тут!

Я протянула менеджеру клатч, тот взял его с вымученной улыбкой, словно я дала ему грязный памперс. В Женеве не принято размахивать наличкой, хотя все прекрасно знают, что местный банковский бизнес построен на отмывании денег. Менеджер нажал кнопку под столом, в комнату тут же вошла стройная девушка в черном брючном костюме и забрала деньги, взяв их с некоторой брезгливостью, как будто предпочла бы воспользоваться щипцами. Я заметила, какой взгляд она бросила на Стива, и на всякий случай накрыла его руку своей ладонью. Следующие несколько минут менеджер со страдальческим выражением на лице спрашивал, нравится ли мне в Женеве, пока девушка не вернулась с моим изрядно похудевшим клатчем и банковской книжкой, на обложке которой красовалось мое имя.