Мадам Мидас - [70]

Взгляды двух мужчин на мгновение скрестились. Взгляд Ванделупа был столь многозначительным, что толстяк с дрожью в душе опустил глаза.

Дверь открылась, официант гребнем волны прокатился вдоль стола, оставив за собой множество тарелок и блюд, снова откатился за дверь и вернулся с шампанским. Он вытащил пробку из одной из бутылок, наполнил бокалы, бросил вокруг последний взгляд, чтобы убедиться, что все в порядке… И, будто внезапно обнаружив, что сейчас отлив, медленно выкатился за дверь, которая мягко закрылась за ним.

Меддлчип в молчании съел свой ужин, но выпил немало шампанского, чтобы набраться храбрости для предстоящего испытания, которого, как он знал, не избежать. Ванделуп, однако, ел и пил очень мало. Он без устали весело болтал о театрах, о бегах, о катании на лодке – фактически обо всем, кроме того, о чем хотел услышать его спутник.

– Я никогда не смешиваю дело и удовольствие, мой дорогой, – дружески сказал Гастон, угадав мысли своего сотрапезника. – Когда мы закончим ужинать и будем наслаждаться сигарами, я расскажу вам маленькую историю.

– Я не хочу ее слышать, – грубо ответил тот, инстинктивно почувствовав, о чем пойдет речь.

– Вероятно, нет, – вкрадчиво ответил мистер Ванделуп, – тем не менее я желаю, чтобы вы ее услышали.

Судя по виду Меддлчипа, тот был склонен возмутиться столь откровенным высказыванием, но передумал и после паузы спокойно продолжал есть.

Когда с ужином было покончено, Гастон позвонил. Вал по имени Гарчи вкатился в комнату, и Ванделуп заказал еще одну бутылку вина и отборные сигары марки, хорошо известной в «Лесли». Голова Гарчи снова исчезла в пене и не показывалась до тех пор, пока он не выкатился за дверь.

– Попробуйте одну, – дружески сказал мистер Ванделуп Меддлчипу, когда официант вернулся с сигарами и вином. – Это превосходный сорт.

– Я не люблю курить, – ответил тот.

– Доставьте мне удовольствие, – настаивал француз.

Меддлчип взял сигару, зажег и стал дымить явно против своей воли. Гарчи открыл новую бутылку вина, переменил бокалы, после чего величественной волной вновь выкатился из комнаты.

– Теперь насчет истории, – сказал мистер Ванделуп, с наслаждением откинувшись на диване и выпуская клуб дыма.

– Я не хочу ее слышать! – быстро сказал толстяк. – Назовите свои условия и покончим с этим.

– Прошу прощения, – улыбнулся Гастон, – но я отказываюсь принять любые условия до тех пор, пока вы не поймете, что именно у меня на уме. Поэтому вам придется выслушать небольшой рассказ об Адель Блонде.

– Ради бога, нет! – хрипло воскликнул Меддлчип, вставая. – Она преследует меня днем и ночью! Сплю я или бодрствую, я вижу ее лицо – оно всегда передо мной, как обвиняющий ангел!

– Любопытно, – пробормотал мистер Ванделуп, – тем более что она отнюдь не была ангелом.

– Я думал, с этим покончено, – сказал Меддлчип, переплетя пальцы; на его лбу выступили крупные капли пота. – Но вот являетесь вы, как призрак из прошлого, и возрождаете все старые ужасы!

– Если вы называете Адель ужасом, – хладнокровно отозвался француз, – я определенно собираюсь ее возродить. Поэтому лучшее, что вы можете сделать, – сесть и выслушать меня до конца. Все равно вам не удастся помешать мне добраться до цели!

Толстяк со стоном опустился на стул, а его безжалостный враг поудобнее устроился на диване и начал говорить.

– Мы начнем эту историю, – доверительно сказал месье Ванделуп, весело махнув изящной белой рукой, – в старом добром стиле волшебных сказок. Однажды, давным-давно – скажем, три года тому назад – жил-был в Париже молодой человек по имени Октав Бролар, знатного происхождения и не бедный. И вот пришла ему в голову причуда сделаться доктором. Он изучал профессию медика, когда вступил в связь с женщиной. Мадемуазель Адель Блонде была очаровательно уродливой актрисой, и в то время ею был увлечен весь Париж. Она притягивала всех мужчин – не своей внешностью, но своим язычком. Октав Бролар, – с самодовольным видом продолжал Гастон, – был красив, и она влюбилась в него, стала его любовницей и оставалась с ним целых шесть месяцев, к удивлению всего Парижа. Но потом в Париж явился джентльмен из Австралии – его звали Кестрайк. Позиция в обществе, независимость, доход, огромное пузо. Он оставил в Лондоне свою жену и приехал в наш безнравственный город, чтобы поразвлечься. Он увидел Адель Блонде, и Бролар представил их друг другу. В результате Кестрайк предал своего друга Бролара, украв у него любовницу. Почему так случилось? Кестрайк был красив? Нет. Он был обворожителен? Нет. Он был богат? Да! В этом-то и крылась разгадка секрета – Адель полюбила кошелек, а не мужчину.

Француз вскочил с дивана и зашагал по комнате.

– Бролар почувствовал, что честь его задета. Он увещевал Адель – тщетно; он предложил вероломному Кестрайку дуэль – тщетно; вор был трусом.

– Нет! – тоже вскочив, воскликнул Меддлчип. – Он не был трусом!

– Я говорю – да!

Ванделуп подошел к нему и вынудил снова сесть.

– Он предал своего друга и отказался дать ему сатисфакцию, как джентльмен. И что тогда сделал Бролар? Успокоился? Нет! Отомстил за свою честь? Да!

Гастон железной хваткой сжал запястье Меддлчипа и, глядя на него жгучим взглядом, продолжал низким сосредоточенным голосом: