Мадам - [6]

— Вы шутите, мсье Бушар? — тихо прошептала она. — Это — милая шутка, но ведь я русская детская писательница, мой дом — в Москве…

— Ваш дом здесь, Мадам. Хотите, я сейчас назову Вам адрес? Это в конце рю де Шатле 14. Особняк, увитый виноградом и плющом. Дом четыре месяца пустует. Прежние жильцы не могли его продать. Он ждал Вас.

— Но у меня нет денег, чтобы купить дом во Франции. да еще рядом с морем, в Провансе… Не смейтесь, мсье Бушар.

— Я уже слишком стар, чтобы смеяться, Мадам. У меня — правнуки. Я говорю всерьез. «Русской Жорж Санд» солидное парижское издательство вполне сможет заплатить столько, чтобы она смогла купить домик в Экс ле-Бене. Я помогу Вам отремонтировать его. Хотите?

— Мсье Бушар, все это — нереально! — она сцепила руки на коленях замком, стремясь подавить внезапную, нервную боль в пальцах. — Мой муж никогда не сможет найти работы во Франции.

— Он найдет работу у меня. Крупному супермаркету в Грассе нужен поставщик свежих фруктов.

— Но мой муж — профессор математики! — она всплеснула руками и спрятала в них лицо.

— Ваш муж любит Вас. Он согласится на все, лишь бы видеть Вас счастливой, поверьте. Пишите свои сказки на Земле, которую так любите и так — чувствуете. Здесь, в Провансе, Вы напишите лучшую, я уверен.

— О чем? — ошеломленно произнесла она. И в этот момент ей показалось, что она увидела улыбку мсье Бушара, хотя кругом уже царила непроглядная темнота.

— О маленьком мальчике в бархатной маске пирата с ореховым прутом вместо меча. О веселом ризеншнауцере Micky. О доме из серого камня, увитом плющом. О запахе прелых листьев и свете синих звезд. О надвигающемся с моря мистрале. Ведь Вы так хорошо слышите его шаги… Как истинная уроженка прекрасного Прованса. Это и правда — Ваша земля. Я знаю.

Они прожили в Экс ле Бене почти десять лет. Десять лет, трудных, но — счастливых. Ее мужу было сложнее, чем ей. Гораздо сложнее. Жизнь была к нему жестче, суровее, чем к ней, укрывшейся в уюте новообретенного дома и в ярком воображаемом мире, который она постоянно создавала в своей голове, и который так торопилась сделать явью на книжных страницах. Ее супруг, напротив, жил в более реальном пространстве каждодневной тяжелой рутины. Университетскому профессору математики со степенью кандидата наук поначалу было очень и очень трудно каждый день вставать в пять-шесть утра и садиться за руль, чтобы отвезти свежие яблоки, персики и виноград в супермаркеты в Грассе, Кане, Ментоне, Эксе, Иль де Котре… Бесконечные дороги, пыль, ветер, усталость, тяжесть деревянных ящиков и корзинок из ивовых прутьев, картонных коробок, пересыпанных свежими опилками. Его пальцы огрубели, лицо осунулось, но его никогда не покидала мягкая, задумчивая улыбка.

— Прости меня, — часто шептала она вечерами, прижавшись головою к его плечу. — Это я виновата.

— Чушь! Он легко касался губами ее лба. — Я же говорил тебе, что ты должна жить во Франции. Значит, все — правильно. Ты счастлива здесь?

— Очень. Но мы ведь пока так и не живем в Париже. А ты хотел…

— Всему свое время, милая. Подожди, доберемся и до Парижа. Хотя, зачем добираться? Ясик учится там в лицее, ты ездишь туда почти каждую неделю сдавать работу, иногда даже остаешься на ночь, но не разрешаешь мне ревновать! Что же ты там делаешь? Ах да, я забыл… Пишешь новый детский роман. А, может, дамский? Я ничего не знаю о нем: ни сюжета, ни композиции, ни названия.

— Когда закончу, дам тебе на рецензию, милый, непременно! — со смехом подхватывала она на лету мяч легкой обидчивой игры. — Мсье Годар очень заинтересован в этой моей книге. В «Ashett» хотят дать ей большой тираж. Если объем ее продаж будет хорошим, мы сможем сообща с ним осуществить нашу мечту: открыть, наконец, небольшой филиал «Ashett».

— Ох, это было бы здорово! Но так жаль: даже в крохотном издательстве не будет пахнуть свежими персиками и виноградом! — он шутливо морщился. — Я же знаю, там всегда пахнет лишь книжной пылью.

— Или дорогими духами и сигарами, как в «Ashett», — улыбалась она.

— Если у нас будет пахнуть Вашими «Фрейбург 4», я согласен даже не выходить на улицу, Мадам! — он трепетно приникал теплыми губами к ее шее и все разговоры тонули в тишине, нежной, мягкой, как его руки, губы, его глаза с золотистыми искорками живого, плещущегося пламени, которое всегда жило в них… Она все еще продолжала волновать его, но это ее совсем не удивляло. Как не удивляло ее и вечное ожидание чего то нового, которым он постоянно и уверенно с нею делился.

Даже тогда, когда полгода спустя на улице Вожирар 17, что в шестом округе Парижа, они сумели-таки открыть маленький, но оригинальный филиал знаменитого столичного книжного дома «Ashett».

— Это еще не предел, милая! Совсем не предел. С твоим чутьем редактора мы вскоре сможем привлечь многих именно к нам, в детский филиал Уже вчера я получил по интернету заказ из коллежа номер 5 в Грассе — на комплект учебных альбомов по ботанике.

— Наверное, по старой памяти, постарался мсье Бушар. В пятом коллеже Грасса работает его средняя внучка. — она улыбнулась. — Как раз биологом. Или как это здесь называют?