Мадам как яблоко и мед - [11]

– Нет! Совсем наоборот! Просто она не хотела, чтобы дама платила за меня.

Они пошли по узенькой улочке, повернули направо, потом налево, миновали каменную арку и вышли, наконец, на террасу, где со всех сторон доносилось пение птиц.

– Вот мы и пришли. Это очень хороший ресторан. Ты выбираешь птицу, которая тебе нравится. Они ее убивают и готовят кушанье. Ты это ешь.

Девушка растерялась:

– Я так не могу. Пойдем в другое место.

Фауси громко рассмеялся:

– Да нет же! Я пошутил.

Они устроились за небольшим столиком, покрытым бумажной скатертью. Фауси стал обсуждать с официантом меню. На жердочке недалеко от их столика сидел ястреб. Железная цепочка, привязанная к его ноге, не позволяла ему улететь. Рядом располагалась клетка с другой птицей, помельче и с более скромным опереньем. По всей вероятности, это была женская особь. Ястреб соскочил с жердочки, вцепился когтями в прутья клетки и стал бить крыльями, желая, видимо, воссоединиться со своей подругой, но клетка была заперта, и его усилия оказались напрасными. Каждый раз, когда он с шумом ударял крыльями, другие птицы жалобно клокотали и тоже махали крыльями, от чего в воздух летели перья и пух.

У Аурелии защемило сердце. Нет сомнений, что эти птицы – супруги. Ястреб, прекратив тщетные попытки, уселся на жердочку, нахохлившись и неподвижно застыв в такой позе, свесив свой крючковатый нос. Вот так древние египтяне представляли себе своих богов, – подумала девушка. Ей стало жаль этих гордых хищных птиц, привыкших к жизни на воле, но теперь заточенных в клетку и привязанных цепью к насесту. Она невольно сравнила их жизнь со своей.

Наконец появился Фауси в сопровождении официанта, который торжественно нес блюдо с жареной перепелкой. Аурелия вдруг вспомнила, что не ела как следует с тех пор, как сошла с корабля, поэтому, тут же позабыв про несчастных птичек, с жадностью набросилась на еду, уплетая за обе щеки сочное мясо, благоухающее специями, не забывая про красное египетское вино «Рубин», тяжелое и терпкое.

Официант кинул кусок сырого мяса ястребу, сидевшему на жердочке. Птицы вокруг опять загалдели и захлопали крыльями, а местные египтяне за столиками засмеялись. Аурелия почувствовала легкий спазм в желудке. Слишком много вина и жирного мяса. Она отодвинула тарелку и вытерла руки бумажной салфеткой:

– Ну, все. Я сыта. Не пойти ли нам прогуляться?

– Может, сходим в кино? В «Риальто» сегодня показывают «Клеопатру».

Идея показалась Аурелии забавной. Увидеть Лиз Тейлор и Ричарда Бартона в том самом городе, где когда-то правила легендарная царица?

– В самом деле! Почему бы и нет?

Они купили билеты на балкон и вошли в огромный зал, оформленный в стиле ар-деко, где благодаря кондиционеру было довольно прохладно. На экране появились надписи на английском и на арабском языках о том, что курить в помещении запрещено, но, несмотря на предупреждение, все кому не лень дымили. Фауси тоже достал свою помятую пачку «Клеопатры» и с гордым видом пускал колечки, украдкой поглядывая на свою спутницу, словно желая лишний раз удостовериться, что она все еще здесь, рядом с ним. Время от времени он бросал на некоторых мужчин, которые осмеливались обратить на нее свое внимание, испепеляющие взгляды. Аурелию это забавляло…

В зале присутствовали в основном мужчины, и каждый раз, когда на экране появлялась знаменитая актриса в роли Клеопатры, облаченная якобы в древнеегипетские наряды, раздавались возгласы восхищения. Когда по сюжету она впервые оказалась в объятиях Антония, роль которого исполнял Бартон, то повсюду раздались крики одобрения и даже бурные аплодисменты.

Фауси не мог усидеть спокойно и постоянно ерзал в красном бархатном кресле. Потом он поднялся и вышел, сказав:

– Я вернусь через пять минут.

Подождав какое-то время, Аурелия решила воспользоваться его отсутствием и сходить в туалет, чтобы помыть руки, все еще пахнущие жареной перепелкой. Запах пряного мяса птицы, еще недавно такой аппетитный, когда она была голодна, теперь вызывал тошноту.

Дверь дамского туалета оказалась заколоченной. Аурелия в растерянности посмотрела на мужской туалет, не решаясь войти, обернулась и, не увидев ничего подозрительного, рискнула и толкнула дверь.

Вонь от мочи и фекалий, заполнявшая помещение, чуть не заставила ее отказаться от этой идеи, но ее привлекло то, что под дверью одной из кабинок она заметила ботинки Фауси и услышала, как он тихонько постанывает.

Створка двери была приоткрыта, и она, предварительно убедившись в том, что никого рядом нет, заглянула в кабинку, просто так, из чистого любопытства. Фауси, прислонившись к стене, обхватив мошонку рукой, усиленно теребил свой пенис. Он вздрогнул, увидев ее, в его глазах появился страх, потом смущение, потом мольба. Она вошла, непринужденным движением бедра закрыв деревянную створку. Он, не понимая, что происходит и что она собирается делать, с изумлением смотрел на нее. Фауси подался навстречу Аурелии, но она отодвинулась, не выказав, однако, ни малейшего страха. Юноша был в замешательстве и от этого показался ей таким трогательным. Разве не она виновата в том, что он оказался в таком положении? Она сжалилась над бедным Фауси и решила оказать ему небольшую любезность…